Каспий, своего рода, экологическая «подводная лодка», с которой никакое прикаспийское государство никуда деться не может. Ухудшение экологии в одной стране приведет к ухудшению ситуации в другой.
На недавно вышедшую статью «Что станет последней соломинкой для Авазы?» об экологических проблемах этого туркменского курорта на Каспийском море неожиданно быстро появился ответ Байрама Мухаммедова «Вся правда о туркменской Авазе!». Столь быстрый ответ немало удивил, ведь обычно туркменская сторона уклоняется от ведения подобных дискуссий, а сама статья немало рассмешила своеобразным методом ведения спора, точнее, способом, каким автор пытался оспорить мое мнение. Хотя у туркменских авторов явно недостает полемического опыта, как и познаний в области многочисленных каспийских вопросов, но грозно сдвинутые брови высокого начальства заставили немедленно сесть за клавиатуру.
Итак, если рассмотреть творение Байрама Мухаммедова по существу, то он выдвинул несколько позиций. Во-первых, Каспийское море — уникальная экосистема с многочисленными видами рыб, птиц, млекопитающих. «И, вот, на берегу такого удивительного моря, по инициативе Президента Туркменистана появилась недавно Национальная туристическая зона «Аваза»», — подчеркивает Мухаммедов. Во-вторых, в Туркменистане все в порядке с экологией, вообще и на «Авазе» в частности. Ну и наконец, в-третьих, обильная реклама и живописание курорта, с которой статья начинается и заканчивается. А что до моего мнения, то тут туркменский автор просто не жалеет эпитетов: «не верьте клевете таких лгунов», «писака» и так далее. Мол, все утверждения об экологических проблемах «Авазы» — это клевета, не верьте и приезжайте.
Казалось бы, размазал меня по стенке этот Байрам Мухаммедов. Однако, есть один момент, в котором его крепко подвел верноподданический восторг, происходящий от сдвинутых бровей начальства. Мухаммедов проговорился в этой замечательной фразе: «По этому поводу хотелось бы отметить один факт: всем образованным, начитанным людям известно, что в случае нарушения экологического баланса, связанного с грубым вторжением человека в природу, исчезает вся живность, погибает растительность и др.».
Весьма интересная позиция, причем, надо полагать, не только авторская. В Туркменистане вряд ли бы статья появилась без одобрения и утверждения вышестоящего начальства, и эти утверждения это самое бровастое начальство разделяет и согласно с ними. Потому мы можем сказать, что это, в определенной степени, выражение общего мнения по этому вопросу, существующее в туркменском обществе, во всяком случае той его части, которая близка к политическому руководству.
Итак, разберем это по пунктам.
Первое. Экологический баланс (в русскоязычной литературе употребляется термин «экологическое равновесие») определяется как определённое количественное и качественное соотношение экологических компонентов и природных факторов, обеспечивающих существование экосистемы (биогеоценоза) определённого типа. В этом понятие, входит, к примеру, относительная устойчивость видового состава, численности, продуктивности организмов. И оно вовсе не синоним «чистой, ненарушенной природы». Это чисто биологическое понятие, применяемое при описании состояния и развития природных экосистем. Это равновесие нарушается достаточно часто, как по природным причинам, так и по причине человеческой деятельности. Например, если в Индонезии произойдет извержение вулкана и пепел выпадет на тропический лес у подножия вулкана, то экологический баланс в лесу изменится, часть животных и птиц покинет его. Это нарушение экологического баланса по природным причинам. Человек также вносит свой вклад, вырубкой лесов, распашкой полей, выловом рыбы (как, например, в Каспийском море), применением удобрений и ядохимикатов, загрязнением. В подавляющей части случаев это вмешательство не носит характера тотального уничтожения природы, и тут Байрам Мухаммедов чрезмерно сильно сгустил краски. То, что Мухаммедов описывает — это вред окружающей среде, уничтожение ее, полное количественное и качественное приведение в негодность.
Это явная ошибка, из которой следуют важные последствия. Современные экологи следуют комплексному подходу, который требует охранять природу всесторонее, то есть заботиться об отсутствии или максимально возможном сокращении воздействия на экосистемы в целом. Любой природный объект — это целостная система, в которой переплетаются флора и фауна самых разнообразных видов, различным образом взаимодействующих, которая существует в более или менее постоянных условиях, в число которых входят плодородие земли, чистота воды и воздуха, наличие или отсутствие химических веществ. Появление хотя бы одного чуждого фактора, например, в атмосфере появились выбросы нефтеперерабатывающего завода, приводит к негативному изменению всей экосистемы. Виды организмов мигрируют, сокращаются, вымирают, угнетается растительность, развиваются процессы эрозии и так далее. Вроде и небольшое воздействие, а со временем может привести к полному разрушению экосистемы. Именно поэтому экологи так щепетильны к любым фактам атмосферных выбросов или загрязнения воды, потому что понимают, что это отразится на всех остальных элементах экосистемы. Особенно, если загрязнитель — столь токсичное вещество, как нефть. Именно поэтому экологи при строительстве новых промышленных объектов требуют проводить ОВОС — оценку воздействия на окружающую среду, в которой должны быть учтены все факторы загрязнения и воздействия, которые может нанести этот объект, и оценить, как эти факторы отразятся на окружающей среде и экосистемах вокруг места стройки. Далеко не все компании это хотят делать, и вокруг ОВОС часто закипают нешуточные сражения.
Это пространное отступление нужно для того, чтобы понять, что в цитированном изречении Байрама Мухаммедова насчет экологического баланса заключен самый махровый экологический нигилизм. Мол, если травка растет и что-то в море еще плещется, то значит, с природой все в порядке, ее можно дальше эксплуатировать и загрязнять. Надо его поблагодарить, он нам объяснил главный принцип туркменской экологии: пока окружающая среда не уничтожена подчистую — все хорошо. Тогда все становится ясно, туркменская сторона будет бурить скважины на шельфе и ставить новые установки в ТКНПЗ до тех пор, пока вся рыба в Каспии не поплывет кверху брюхом, а в «Авазе» не начнется «нефтяной прибой». До этих пор туркменская сторона будет говорить речи о своих «принципиальных позициях», и писать о том, какой у них замечательный курорт. А потом… наверное, потом туркменские чиновники побегут за помощью в ООН, как уже случилось с Аральским морем.
Второе. В силу этого экологического нигилизма, Байрам Мухаммедов единым махом вычеркнул все экологические проблемы Каспийского моря, которых более чем достаточно уже сейчас. Полный список составить будет, пожалуй, весьма нелегко, и в нем «почетное место» будет занимать как раз нефтяное загрязнение акватории от действующих и заброшенных нефтепромыслов, сбросов с танкеров (в том числе туркменских). Ничего об этом туркменский автор нам не сообщает, зато пишет о белуге: «Только в Каспийском море водится такая ценная рыба как белуга». Не прав Байрам Мухаммедов, белуга в Каспии теперь не водится, а разводится. Дело в том, что регулирование стока Волги и строительство плотин отрезало от Каспийского моря все нерестилища белуги, ее популяция резко сократилась с 14,1 млн. экземпляров в 1980-х годах до 7,5 млн. в начале 2000-х годов, и теперь поддерживается искусственным разведением. В контрольных уловах, которые делают ихтиологи, доля рыб заводского происхождения у белуги составляет 99 процентов. С 2000 года в России запрещен ее промысел.
Прекрасную позицию занял туркменский автор. Он расписывает природные богатства Каспия, не замечая того, что эти самые природные богатства с большим трудом поддерживаются усилиями других прикаспийских стран. По тем же осетровым, более половины их популяции — это рыба заводского происхождения, то есть выращенная на специальных заводах, а потом уже выпущенная в море. Из 23 рыборазводных заводов на Каспии, 10 расположено в России (не считая частных компаний), 7 — в Иране, 4 — в Азербайджане и 2 — в Казахстане. А что Туркменистан? Туркменистан еще в 2000 году пообещал построить рыборазводный завод в Туркменбаши, в 2006 году сообщали, что его строят, но по данным на текущий момент его так и не достроили. По крайней мере, достоверной информации не предоставляется, и остается только предполагать, что нефть и «Аваза» оказались важнее, чем какой-то там рыборазводный завод. Байрам Мухаммедов пишет нам про белугу, для поддержания популяции которой Туркменистан не ударил палец о палец. Ничего удивительного, одно из следствий туркменского экологического нигилизма — пока в море что-то плещется, значит с природой все в порядке.
Если пройтись по всем остальным «природным богатствам» Каспийского моря, то везде будут такие же проблемы. Есть они у других осетровых, у других видов промысловых рыб, у птиц, у тюленей. Прикаспийские страны признают эти проблемы и пытаются их решать на национальном уровне или сообща. Кроме Туркменистана, который заявляет нам, что у него с природой все хорошо.
Третье. В силу отсутствия понятия о системном подходе в экологии и обеспечения экологической безопасности, Байрам Мухаммедов просто не понял главной мысли моей статьи, да и ничего существенного не сказал по поводу поднятых мною вопросов. Это надо особо подчеркнуть — туркменский автор просто соскочил с темы. Стоит разъяснить суть положения еще раз, в том числе и для тех начальников, которые одобряли статью Байрама Мухаммедова. «Аваза» не существует отдельно от Каспийского моря, от добычи нефти на шельфе и перевозки нефти по морю. Каспийское море — водоем замкнутый, бессточный. Все загрязнения, которые попадают в воду, в этом бессточном море накапливаются, каждый день и каждый час разрушая каспийскую экосистему (деградация ее идет очень быстро, популяция осетровых сократилась более чем в три раза, со 179 млн. в конце 1960-х годов до 50,3 млн. в начале 2000-х годов), отравляя каспийскую воду. Взаимодействие разнообразных загрязняющих веществ с компонентами нефти очень сложно и малоизучено. Как оно на самом деле пойдет — никто определенно сказать не может. И вот в этом бессточное море, накапливающее загрязнения, Туркменистан собрался до 2030 года добавить еще нефтяных сбросов (в статье я приводил ориентировочные прикидки, если шельфовая добыча вырастет до 58 млн. тонн, то объем сбросов может составить 7,5 тысяч тонн нефти в год). В непосредственной близости от этой самой курортной «Авазы» (50 км от берега — это близко, ветровое течение преодолевает это расстояние всего за 5,5 суток). В этих условиях достаточно одного крупного сброса или аварии, чтобы в «Авазе» начался «нефтяной прибой». Если не будет аварий, то и в этом случае морская вода в «Авазе» со временем начнет заметно попахивать керосином. Тут еще бурят шельф иранские и азербайджанские компании, ходят танкеры, грузится нефть в портах, и в Южном Каспии морские течения стаскивают нефтяное загрязнение, неизбежное при работе платформ, портов и танкеров, из азербайджанской и иранской акваторий в туркменский сектор, как раз в сторону «Авазы». Туркменское нефтяное загрязнение, помимо «Авазы», будет также загрязнять казахстанские курортные места на Мангыстау. И так далее по кругу. Потому говорить о какой-то чистой природе в «Авазе» — это просто смешно, это непонимание элементарных вещей в экологии, это проявление вышеописанного экологического нигилизма. Каспий, своего рода, экологическая «подводная лодка», с которой никакое прикаспийское государство никуда деться не может. Ухудшение экологии в одной стране приведет к ухудшению ситуации в другой. Если прикаспийские страны занимаются природоохранными мерами, а одна страна заявляет «особую позицию» и уверяет, что у них все хорошо — это значит, что фактически природоохранные меры не могут быть эффективными.
В этих условиях надо не рекламировать свой курорт, а усиливать практические природоохранные мероприятия, включая очистку накопленных загрязнений, даже если кажется, что они далеко от «Авазы», ужесточение правил и стандартов, максимально возможное предотвращение сбросов и быстрый сбор попавшей в воду нефти. Нужно перестраивать промышленность и было бы целесообразно, чтобы Туркменистан строил новые НПЗ как можно дальше от моря. Нужно также развивать практическое сотрудничество (стоит особо отметить, мы сыты по горло пустопорожними заявлениями) с прикаспийскими странами в экологических вопросах, предоставлять информацию, позволять работать иностранным экологам. Тщательность и требовательность в экологии, практические меры защиты природы, на деле, проверенные и подтвержденные независимыми иностранными наблюдателями — вот лучшая реклама «Авазы». В противном же случае, при упоре на слова и красочные обещания, рано или поздно Туркменистан лишится своего столь щедро рекламируемого курорта и понесет колоссальные экономические и политические потери.
Дмитрий Верхотуров, специально для «Гундогара»
На недавно вышедшую статью «Что станет последней соломинкой для Авазы?» об экологических проблемах этого туркменского курорта на Каспийском море неожиданно быстро появился ответ Байрама Мухаммедова «Вся правда о туркменской Авазе!». Столь быстрый ответ немало удивил, ведь обычно туркменская сторона уклоняется от ведения подобных дискуссий, а сама статья немало рассмешила своеобразным методом ведения спора, точнее, способом, каким автор пытался оспорить мое мнение. Хотя у туркменских авторов явно недостает полемического опыта, как и познаний в области многочисленных каспийских вопросов, но грозно сдвинутые брови высокого начальства заставили немедленно сесть за клавиатуру.
Итак, если рассмотреть творение Байрама Мухаммедова по существу, то он выдвинул несколько позиций. Во-первых, Каспийское море — уникальная экосистема с многочисленными видами рыб, птиц, млекопитающих. «И, вот, на берегу такого удивительного моря, по инициативе Президента Туркменистана появилась недавно Национальная туристическая зона «Аваза»», — подчеркивает Мухаммедов. Во-вторых, в Туркменистане все в порядке с экологией, вообще и на «Авазе» в частности. Ну и наконец, в-третьих, обильная реклама и живописание курорта, с которой статья начинается и заканчивается. А что до моего мнения, то тут туркменский автор просто не жалеет эпитетов: «не верьте клевете таких лгунов», «писака» и так далее. Мол, все утверждения об экологических проблемах «Авазы» — это клевета, не верьте и приезжайте.
Казалось бы, размазал меня по стенке этот Байрам Мухаммедов. Однако, есть один момент, в котором его крепко подвел верноподданический восторг, происходящий от сдвинутых бровей начальства. Мухаммедов проговорился в этой замечательной фразе: «По этому поводу хотелось бы отметить один факт: всем образованным, начитанным людям известно, что в случае нарушения экологического баланса, связанного с грубым вторжением человека в природу, исчезает вся живность, погибает растительность и др.».
Весьма интересная позиция, причем, надо полагать, не только авторская. В Туркменистане вряд ли бы статья появилась без одобрения и утверждения вышестоящего начальства, и эти утверждения это самое бровастое начальство разделяет и согласно с ними. Потому мы можем сказать, что это, в определенной степени, выражение общего мнения по этому вопросу, существующее в туркменском обществе, во всяком случае той его части, которая близка к политическому руководству.
Итак, разберем это по пунктам.
Первое. Экологический баланс (в русскоязычной литературе употребляется термин «экологическое равновесие») определяется как определённое количественное и качественное соотношение экологических компонентов и природных факторов, обеспечивающих существование экосистемы (биогеоценоза) определённого типа. В этом понятие, входит, к примеру, относительная устойчивость видового состава, численности, продуктивности организмов. И оно вовсе не синоним «чистой, ненарушенной природы». Это чисто биологическое понятие, применяемое при описании состояния и развития природных экосистем. Это равновесие нарушается достаточно часто, как по природным причинам, так и по причине человеческой деятельности. Например, если в Индонезии произойдет извержение вулкана и пепел выпадет на тропический лес у подножия вулкана, то экологический баланс в лесу изменится, часть животных и птиц покинет его. Это нарушение экологического баланса по природным причинам. Человек также вносит свой вклад, вырубкой лесов, распашкой полей, выловом рыбы (как, например, в Каспийском море), применением удобрений и ядохимикатов, загрязнением. В подавляющей части случаев это вмешательство не носит характера тотального уничтожения природы, и тут Байрам Мухаммедов чрезмерно сильно сгустил краски. То, что Мухаммедов описывает — это вред окружающей среде, уничтожение ее, полное количественное и качественное приведение в негодность.
Это явная ошибка, из которой следуют важные последствия. Современные экологи следуют комплексному подходу, который требует охранять природу всесторонее, то есть заботиться об отсутствии или максимально возможном сокращении воздействия на экосистемы в целом. Любой природный объект — это целостная система, в которой переплетаются флора и фауна самых разнообразных видов, различным образом взаимодействующих, которая существует в более или менее постоянных условиях, в число которых входят плодородие земли, чистота воды и воздуха, наличие или отсутствие химических веществ. Появление хотя бы одного чуждого фактора, например, в атмосфере появились выбросы нефтеперерабатывающего завода, приводит к негативному изменению всей экосистемы. Виды организмов мигрируют, сокращаются, вымирают, угнетается растительность, развиваются процессы эрозии и так далее. Вроде и небольшое воздействие, а со временем может привести к полному разрушению экосистемы. Именно поэтому экологи так щепетильны к любым фактам атмосферных выбросов или загрязнения воды, потому что понимают, что это отразится на всех остальных элементах экосистемы. Особенно, если загрязнитель — столь токсичное вещество, как нефть. Именно поэтому экологи при строительстве новых промышленных объектов требуют проводить ОВОС — оценку воздействия на окружающую среду, в которой должны быть учтены все факторы загрязнения и воздействия, которые может нанести этот объект, и оценить, как эти факторы отразятся на окружающей среде и экосистемах вокруг места стройки. Далеко не все компании это хотят делать, и вокруг ОВОС часто закипают нешуточные сражения.
Это пространное отступление нужно для того, чтобы понять, что в цитированном изречении Байрама Мухаммедова насчет экологического баланса заключен самый махровый экологический нигилизм. Мол, если травка растет и что-то в море еще плещется, то значит, с природой все в порядке, ее можно дальше эксплуатировать и загрязнять. Надо его поблагодарить, он нам объяснил главный принцип туркменской экологии: пока окружающая среда не уничтожена подчистую — все хорошо. Тогда все становится ясно, туркменская сторона будет бурить скважины на шельфе и ставить новые установки в ТКНПЗ до тех пор, пока вся рыба в Каспии не поплывет кверху брюхом, а в «Авазе» не начнется «нефтяной прибой». До этих пор туркменская сторона будет говорить речи о своих «принципиальных позициях», и писать о том, какой у них замечательный курорт. А потом… наверное, потом туркменские чиновники побегут за помощью в ООН, как уже случилось с Аральским морем.
Второе. В силу этого экологического нигилизма, Байрам Мухаммедов единым махом вычеркнул все экологические проблемы Каспийского моря, которых более чем достаточно уже сейчас. Полный список составить будет, пожалуй, весьма нелегко, и в нем «почетное место» будет занимать как раз нефтяное загрязнение акватории от действующих и заброшенных нефтепромыслов, сбросов с танкеров (в том числе туркменских). Ничего об этом туркменский автор нам не сообщает, зато пишет о белуге: «Только в Каспийском море водится такая ценная рыба как белуга». Не прав Байрам Мухаммедов, белуга в Каспии теперь не водится, а разводится. Дело в том, что регулирование стока Волги и строительство плотин отрезало от Каспийского моря все нерестилища белуги, ее популяция резко сократилась с 14,1 млн. экземпляров в 1980-х годах до 7,5 млн. в начале 2000-х годов, и теперь поддерживается искусственным разведением. В контрольных уловах, которые делают ихтиологи, доля рыб заводского происхождения у белуги составляет 99 процентов. С 2000 года в России запрещен ее промысел.
Прекрасную позицию занял туркменский автор. Он расписывает природные богатства Каспия, не замечая того, что эти самые природные богатства с большим трудом поддерживаются усилиями других прикаспийских стран. По тем же осетровым, более половины их популяции — это рыба заводского происхождения, то есть выращенная на специальных заводах, а потом уже выпущенная в море. Из 23 рыборазводных заводов на Каспии, 10 расположено в России (не считая частных компаний), 7 — в Иране, 4 — в Азербайджане и 2 — в Казахстане. А что Туркменистан? Туркменистан еще в 2000 году пообещал построить рыборазводный завод в Туркменбаши, в 2006 году сообщали, что его строят, но по данным на текущий момент его так и не достроили. По крайней мере, достоверной информации не предоставляется, и остается только предполагать, что нефть и «Аваза» оказались важнее, чем какой-то там рыборазводный завод. Байрам Мухаммедов пишет нам про белугу, для поддержания популяции которой Туркменистан не ударил палец о палец. Ничего удивительного, одно из следствий туркменского экологического нигилизма — пока в море что-то плещется, значит с природой все в порядке.
Если пройтись по всем остальным «природным богатствам» Каспийского моря, то везде будут такие же проблемы. Есть они у других осетровых, у других видов промысловых рыб, у птиц, у тюленей. Прикаспийские страны признают эти проблемы и пытаются их решать на национальном уровне или сообща. Кроме Туркменистана, который заявляет нам, что у него с природой все хорошо.
Третье. В силу отсутствия понятия о системном подходе в экологии и обеспечения экологической безопасности, Байрам Мухаммедов просто не понял главной мысли моей статьи, да и ничего существенного не сказал по поводу поднятых мною вопросов. Это надо особо подчеркнуть — туркменский автор просто соскочил с темы. Стоит разъяснить суть положения еще раз, в том числе и для тех начальников, которые одобряли статью Байрама Мухаммедова. «Аваза» не существует отдельно от Каспийского моря, от добычи нефти на шельфе и перевозки нефти по морю. Каспийское море — водоем замкнутый, бессточный. Все загрязнения, которые попадают в воду, в этом бессточном море накапливаются, каждый день и каждый час разрушая каспийскую экосистему (деградация ее идет очень быстро, популяция осетровых сократилась более чем в три раза, со 179 млн. в конце 1960-х годов до 50,3 млн. в начале 2000-х годов), отравляя каспийскую воду. Взаимодействие разнообразных загрязняющих веществ с компонентами нефти очень сложно и малоизучено. Как оно на самом деле пойдет — никто определенно сказать не может. И вот в этом бессточное море, накапливающее загрязнения, Туркменистан собрался до 2030 года добавить еще нефтяных сбросов (в статье я приводил ориентировочные прикидки, если шельфовая добыча вырастет до 58 млн. тонн, то объем сбросов может составить 7,5 тысяч тонн нефти в год). В непосредственной близости от этой самой курортной «Авазы» (50 км от берега — это близко, ветровое течение преодолевает это расстояние всего за 5,5 суток). В этих условиях достаточно одного крупного сброса или аварии, чтобы в «Авазе» начался «нефтяной прибой». Если не будет аварий, то и в этом случае морская вода в «Авазе» со временем начнет заметно попахивать керосином. Тут еще бурят шельф иранские и азербайджанские компании, ходят танкеры, грузится нефть в портах, и в Южном Каспии морские течения стаскивают нефтяное загрязнение, неизбежное при работе платформ, портов и танкеров, из азербайджанской и иранской акваторий в туркменский сектор, как раз в сторону «Авазы». Туркменское нефтяное загрязнение, помимо «Авазы», будет также загрязнять казахстанские курортные места на Мангыстау. И так далее по кругу. Потому говорить о какой-то чистой природе в «Авазе» — это просто смешно, это непонимание элементарных вещей в экологии, это проявление вышеописанного экологического нигилизма. Каспий, своего рода, экологическая «подводная лодка», с которой никакое прикаспийское государство никуда деться не может. Ухудшение экологии в одной стране приведет к ухудшению ситуации в другой. Если прикаспийские страны занимаются природоохранными мерами, а одна страна заявляет «особую позицию» и уверяет, что у них все хорошо — это значит, что фактически природоохранные меры не могут быть эффективными.
В этих условиях надо не рекламировать свой курорт, а усиливать практические природоохранные мероприятия, включая очистку накопленных загрязнений, даже если кажется, что они далеко от «Авазы», ужесточение правил и стандартов, максимально возможное предотвращение сбросов и быстрый сбор попавшей в воду нефти. Нужно перестраивать промышленность и было бы целесообразно, чтобы Туркменистан строил новые НПЗ как можно дальше от моря. Нужно также развивать практическое сотрудничество (стоит особо отметить, мы сыты по горло пустопорожними заявлениями) с прикаспийскими странами в экологических вопросах, предоставлять информацию, позволять работать иностранным экологам. Тщательность и требовательность в экологии, практические меры защиты природы, на деле, проверенные и подтвержденные независимыми иностранными наблюдателями — вот лучшая реклама «Авазы». В противном же случае, при упоре на слова и красочные обещания, рано или поздно Туркменистан лишится своего столь щедро рекламируемого курорта и понесет колоссальные экономические и политические потери.
Дмитрий Верхотуров, специально для «Гундогара»
Комментариев нет:
Отправить комментарий