О том, что декабрь 1986 года до сих пор остается белым пятном в истории Казахстана, свидетельствуют слова человека, который много лет своей жизни посвятил тому, чтобы народ узнал правду о Желтоксане. Речь идет о Аркене Уаке.
В интернете обнаружили видеоинтервью известного желтоксановца Аркена Уака. Когда оно было записано — сказать трудно, возможно, к очередному Дню независимости. Но в эфир, видимо, не пошло, уж больно страшные и жесткие вещи рассказываются в нем о событиях тех дней.
Для читателей, которые, возможно, уже не помнят имя этого человека: в 1987 году, будучи преподавателем Алматинского архитектурно-строительного института, Аркен Уак был осужден на 8 лет за участие в декабрьских событиях 1986 года по обвинению в организации массовых беспорядков и разжигании национальной розни. Освобожден был в 1991 году, реабилитирован в 1994-м .
В 2000 году в Москве вышла его книга с материалами о декабрьских событиях в Алматы в 1986 году. Но практически весь ее тираж исчез по дороге в Казахстан. Но Аркен Уак не сдался и написал продолжение книги. Второе его произведение под названием «Геноцид» вышло в свет уже после смерти создателя, но тираж также попал в руки спецслужб. Почему? Его книги построены на неопубликованных материалах специальной комиссии Верховного Совета Казахской ССР, которая расследовала события в Алматы в декабре 1986 года.
Именно поэтому его интервью, возможно, одно из последних и нигде и никогда не опубликованное, и заинтересовало нас. Сегодня мы предлагаем вам его расшифровку.
Никто не просил Кунаева остаться
Делясь воспоминаниями с журналистом или с кем-то еще, Аркен Уак не утаивает ничего.
- Нам терять было нечего, мы уже и так все потеряли. Это был вопрос жизни и смерти: быть или не быть? Понимаете, 40% процентов не знают языка. Это же как надо было обрусеть?! Нужно было либо восстанавливать права казахского языка, чтобы народ не потеряли свою культуру, либо умереть, — говорит Аркен Уак.
- Сейчас я рассказываю то, что не говорил никому никогда. 16 или 17 вечером мне позвонил Абдигапар, работал инструктором в ЦК. Он говорит: на площади идет война, избивают людей, таскают за волосы. А у меня сосед был, глазной врач. Его единственная дочь, оказывается, ушла туда. Так и сказала матери, что пойдет на площадь. Они пришли ко мне со слезами на глазах, говорят, там ребят убивают. У меня машина стояла под окном, я сел в нее и поехал на площадь. Видел, как люди убегают, как их бьют саперными лопатами. И тут среди толпы я случайно увидел дочку соседей, схватил ее, посадил в машину и привез домой, — так вспоминает желтоксановец те трагические дни.
А другим откровением развенчивает один из мифов о Желтоксане.
- Когда разбирательства были, выяснилось, что на плакатах-то требования все были политические. Но никто не просил, чтобы Кунаева восстановили в должности. На кой черт он нужен был? Этот лакей, сатрап Коммунистической партии был то же самое, что и Назарбаев. Они готовы были продать отца и мать, не только свой народ. Но народ был подготовлен к этим событиям как будто, понимаете, все же накапливалось. Оскорбительное отношение каждый день. Два казаха в автобусе разговаривают по-казахски , а им кричат: «Эй, говори по-русски !». Это все накапливалось, накапливалось и в один момент взорвалось, — говорит Аркен Уак.
Хотели расстрелять, но посадили
О том, как сложилась его дальнейшая судьба, он тоже рассказал в этом интервью:
- Вы думаете, Колбин пожалел нас? И армию КГБ СССР направили, чтобы выяснили, кто организатор? Нашли только одного меня. Я чувствовал, что за мной следят, когда зашли двое и говорят: «Мы хотим вас пригласить в КГБ на беседу». Я собрался, говорю, поехали. До двух часов ночи мучили, спрашивали, кто организатор. Говорили: «Вас расстреляют, и никто не узнает».
- Была создана комиссия под председательством заместителя начальника уголовного управления уголовных преступлений КГБ Мурзалина. Сейчас он алкоголик, живет в микрорайонеМамыр-1 , в 16-м доме, квартира 1. С ним я хотел поговорить, но невозможно — он всегда пьяный. Вот этот самый Мурзалин говорил мне: «Ну что, Уаков? Тебя все равно расстреляют. Ты,такой-сякой , давай уже рассказывай, как и что было?» Я отвечаю: «Ничего не знаю». А он: «Ты же был на площади?» Отвечаю: «Не был». Он: «Тебе же говорили, что было на площади?» Отвечаю: «Никто не говорил». И так каждый день, — рассказал Аркен Уак.
- Я знал, что меня осудят, в КГБ пока сидел, вызубрил Уголовный кодекс. Знал, куда попаду, знал, что мне припишут не политическое, а уголовное дело, — говорил желтоксановец. — Так и вышло. Завели дело за хищение на 280 рублей, как будто я у студентов кафель украл, который для общежития был предназначен. Свидетель говорил на суде, что белый кафель пропал, а у меня дома зеленый только был. Но все равно осудили на 8 лет лишения свободы и на 5 лет лишения права заниматься деятельностью педагога.
Когда зона лучше свободы
Годы, проведенные в тюрьме, он вспоминает с юмором.
- Попал на Колыму. Один из Казахстана там был, в местности Талые была зона, там и сидел. На этапе не дают постель, мы все завшивели. Приехали в Магадан, и вдруг нам дали чистую постель, комнату. Потом прибыли в Талые. Ночью забегает какой-то зэк, спрашивает: «Кто Уаков?» Я откликнулся. Оказалось, пока я три месяца шел этапом, слух обо мне уже прошел, все знали мою историю. Он мне говорит: «Пойдешь в третий отряд, целый месяц работать не будешь. Будешь заведующим БПК! Это банно-прачечный комбинат. Так баней и заведовал. Солженицын писал, что самая престижная должность на зоне — это завбаней, — со смехом говорил желтоксановец.
А история, как его хотели насильно помиловать, очень напоминает наши дни.
- В 1989 году летом меня вызывает начальник и говорит: «Уаков, поздравляю, ты свободен». Я говорю: «Как?» Он отвечает: «Мне позвонили из Магадана, там запрос есть, пишите заявление на помилование». Я отказался: «Такую свободу не хочу!»
Почему, удивится, наверное, читатель. А все просто для людей принципиальных.
- Что такое помилование? Это признание вины, после этого ты жаловаться не имеешь права, никто заявление твое не примет, ведь ты признался, — пояснил Уаков. — Я же не дурак, как этот Аскаров. Аскаров помилование получил, а потом в Верховный Совет написал, чтобы его оправдали. Меня много раз вызывали, но я отказывался. А через некоторое время судья, сейчас он член Верховного суда, завотделом, Раимбаев вызывает мою жену, Фокина с ней была (Нинель— авт.), и предлагает ей, мол, напиши заявление от своего имени, протолкнем и его освободим. Жена написала мне письмо, я отказался. Но она написала от своего имени заявление. Меня опять вызывают: вот, жена ваша просит и т. д. А тогда председателем Верховного суда был мой земляк из Аркалыка, мы с ним соседями были. Видимо, хотел помочь, но я отказался от помилования.
Людей грузовиками вывозили в поле
В беседе с журналистом разоблачения следуют одно за другим:
- У меня одна задача была — выйти живым оттуда, чтобы бороться, и я борюсь. Я отправляю в Верховный суд заявление и копии документов, по которым можно добиться осуждения Назарбаева по ст. 160 «Геноцид» на основании этих материалов.
- Раньше я не мог этого сделать, потому что ни при Советском Союзе, ни в Казахстане этой статьи не было. Но в сентябре этого года под нажимом общественности, международных организаций была принята эта статья. Теперь я готовлю материал и подаю на него в суд. Конечно, дело не будут рассматривать, получу отказ. Но я передам дело в международный суд, — говорил Уаков.
- Геноцид делится на два вида. Уничтожение или избиение, нанесение тяжелых телесных повреждений одному члену или всей группе, национальной группе, считается геноцидом. Второе, скажем, вот сейчас продают наших детей за границу — это тоже геноцид. Есть еще статья, называется «рудиментарный геноцид». Это значит, что геноцид может продолжаться 50—100 лет, и независимо от срока давности человека можно привлечь к уголовной ответственности и независимо от того, был ли он руководителем или нет, участвовал или присутствовал. Понимаете? — спрашивал желтоксановец.
- Он был секретарем ЦК, потом в правительстве политику Советского Союза осуществлял. Он же председатель правительства. А у меня есть на руках документ, подписанный первым заместителем министра внутренних дел. Он пишет, что власти думали, что 17 не выйдет народ, но народ и 18 опять вышел. Все отделения милиции, все вытрезвители, куда бродяг помещают, все было заполнено, не знали, куда девать людей, и тогда их стали грузить на машины, вывозить в поле и раздетыми выбрасывать. Вечером, пишет, в темноте хотели разделаться со всеми. Значит, команду такую дали. А штабом кто руководил? Штабом руководил Назарбаев.
- Так вот, этот замминистра пишет, как все это планировалось делать. Назначить три отряда, окружить со всех сторон людей и избить всех. Кто успеет убежать — убежит, а всех остальных побить. При этом (решении) присутствовал председатель Совета министров — Назарбаев, пишет замминистра. Вот, посмотрите в книге. Журналиста, который написал об этом, осудили, а меня не трогают. Почему не трогают? Все говорят, ты же все это дело поднял и вторую книгу пишешь, — делился Аркен Уак.
Он до последнего дня своей жизни боролся за раскрытие тайны Желтоксана.
- Я на одном сайте писал про все эти его преступления, он же все распродал! У нас же ничего нет. Промышленность полностью распродана, в Усть-Каменогорске ни одно промышленное предприятие Казахстану уже не принадлежит. Кому продан Ермаковский ферросплавный завод, а хромовый, который в мире первое место занимает по производству хрома? Я уже не говорю о нефти, о ней вы знаете. У нас ничего нет в Казахстане, все распродано. Как он продал? За взятки, а может, проценты отчисляют? — задавался вопросом желтоксановец.
- А вот читали его (Назарбаева) книгу? Там он пишет, что после окончания школы пришел абитуриентом на химфак, но не прошел по конкурсу. А если не прошел по конкурсу, тогда он должен идти в армию, так он решил куда пойти? На комсомольские стройки. Потом удачно на Саре женился, потому что ее родственник был большая шишка, которая его подняла и сделала коммунистом, — напомнил он биографию елбасы.
- Кроме системы есть гражданская совесть. Моя не позволила мне быть коммунистом, но я же не умер. Есть гражданская совесть у каждого из нас, не надо быть подлецом, — говорил пожилой человек.
- Пока Назарбаев сидит у власти, ничего не изменится, но я буду судиться до последнего. На моей стороне правда. Я же не виноват, что он в Уголовный кодекс воткнул вот эту 160-ю статью (о геноциде). Вот согласно ей я на него и подам в суд. Я бы давно сделал это, но в декабре прошлого года инсульт получил и до сих пор не могу оправиться. Язык вернулся, память вернулась. Но дал осложнение на ноги — ходить не могу, на улицу выйти не могу, но я борюсь. Мне ничего лично не нужно, мне 73 года, сегодня-завтра умру. А тут документы, которые Назарбаев уничтожил, сжег. Как я их собрал, нашел, это роли не играет, но фактические материалы у меня есть. Делаю это я для истории...
...Аркен Уак умер в 2003 году.
Комментариев нет:
Отправить комментарий