Всем понемножку

Чем дальше, тем ближе время, когда Туркменистан окончательно встанет перед выбором: тесное сотрудничество с Западом или все-таки с Россией? Пресловутый нейтралитет порядком всем поднадоел.

Падение роста мировой экономики все-таки сказалось на снижении котировок в энергетическом секторе. Ситуация усугубляется и игрой некоторых стран-нефтедобытчиков на понижениe стоимости нефти. Эта игра не только принесла тяжелейшие проблемы экспортерам нефти, но еще больше обострила конкуренцию на энергетическом рынке сбыта, в том числе и газовом.

Туркменистан является одним из обладателей крупнейших запасов газа в мире, отсюда и его базовая модель экономики — экспорт энергоресурсов. Но географическое положение Туркменистана не позволяет ему в полном объеме претендовать на стабильную долю мирового газового рынка. В последнее время страна все больше и больше вступает в конкурентую борьбу за рынки сбыта со своими соседями. Причем борьба Туркменистана за рынки сбыта с Россией и Ираном будет обостряться. Именно поэтому курс Ашхабада на диверсификацию экспорта газа является для него приоритетным.

Диверсификация по-туркменски

Напомним, что Туркменистан имеет три действующие трубопроводные системы, по которым до последнего времени осуществлялись поставки природного газа в Иран, Китай и Россию. С приходом к власти, президент Курбанкули Бердымухаммедов не прекращает говорить о диверсификации поставок энергоресурсов. Действующий режим спит и видит, как бы сделать Туркменистан мировым центром продажи газа. Отсюда многочисленные энергeтические конференции, проводимые в Ашхабаде, обращения туркменского руководства в ООН и ОБСЕ с предложениями стать неким «арбитром» в решении глобальных энергетических вопросов. Ввод в строй газопровода «Восток—Запад» в Туркменистане, реализация которого завершилась в 2015 году, должен был стать отправной точкой. Проект создавался с надеждой превратить новый трубопровод в базу для транзита газа в западном направлении. Тут необходимо вспомнить Транскаспийский газопровод, который должен был стать источником наполнения газопровода «Набукко». Добавим сюда Прикаспийский газопровод и возможность увеличения поставок газа в Иран. В случае реализации обоих проектов в западном направлении у действующего туркменского режима имелся бы не только ценовой, но и политический рычаг давления.

Транскаспийский газопровод вряд ли будет реализован, пока не решен статус Каспия. Что касается Прикаспийского газоправода, то Аркадаг разыгрывает свою игру в восточной манере. В 2009 году, во время официального визита в Москву, туркменский лидер наотрез отказался подписывать соглашение о строительстве того самого газопровода «Восток—Запад». А уже во время его открытия неожиданно предложил России и Казахстану возобновить сотрудничество по строительству Прикаспийского газопровода.

Еще в ходе строительства «Восток—Запад» Бердымухаммедов активно занялся проталкиванием и газопровода ТАПИ (Туркменистан—Афганистан—Пакистан—Индия). Уже в декабре 2015 года строительство ТАПИ, мощность которого составит 33 млрд куб. м в год, началось на территории Туркменистана. Срок ввода в эксплуатацию данного газопровода — декабрь 2018 года. США приветствовали начало реализации проекта ТАПИ. Однако, пока в проекте не будет оговорено конретное выгодное участие одной из американских компаний, США не будут обеспечивать его безопасность.

Газовая конкуренция

Конкурентная борьба на газовом рынке Европы и Азии с каждым годом растет. Как пишет «The Financial Times», инвесторы уже сейчас опасаются, что когда на европейский рынок хлынет сжиженный природный газ (СПГ) из США «Газпром» может сыграть на понижение. Сам же Запад давно мечтал столкнуть в конкурентной борьбе российский и туркменский газ, готовясь извлечь выгоду. Туркменистану же следует на долгое время забыть европейское газовое направление, поскольку со снятием санкций с Ирана последний сам готовится поставлять СПГ в Европу, что непременно усилит ту самую конкуренцию.

Туркменский газ уже конкурирует с российским на рынке Китая. По некоторым сведениям, китайская сторона на переговорах с Россией вовсю использует ценовой показатель туркменского газа. «И Туркмения нам уже мешает — это не является секретом. В частности мешает тем, что дает китайцам ориентир — цену на туркменский газ. Этот ориентир Китай использует, чтобы сбить цену на российские поставки» — поделился своими наблюдениями в интервью интернет порталу «Свободная Пресса» генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности, политологКонстантин Симонов.

Да и сам туркменский режим подлил масла в огонь, когда 8 июля 2015 года вдруг обьявил «Газпром» неплатежеспособным партнером. По мнению политолога, с вводом газопровода «Сила Сибири», «Газпром» будет теснить туркменский газ в Китае.

Цена газа

По данным экспертов, в 2015 году Туркменистан экспортировал около 48 млрд куб. м газа, из которых Китай получил около 35 млрд куб. м, Россия — 4 млрд куб. м, Иран — 9 млрд куб. м. И если Россия покупала туркменский газ для последующей продажи, то Иран — для собственных нужд. Цены на туркменский газ были различны. В СМИ фигурировали цифры от 100 до 240 долларов США за 1 тысячу куб. м. Причем самую высокую цену платил именно российский «Газпром», а самую низкую — Китай. Стремление «Газпрома» также получить более выгодную цену вполне объяснимо. Однако, после провала переговоров по ценам, Россия полностью отказалась от закупок туркменского газа.

Из трех основных импортеров только Россия платила туркменам деньгами. Поставки газа из Туркменистана в Китай идут в счет погашения миллиардных кредитов. Что касается Ирана, то по словам советника министра нефти Ирана Мохаммед Таги Аманпура, вместо живых денег Туркменистан получит «товары и инженерно-технические услуги на сумму примерно в 3 млрд долларов».

А как же импортозамещение, обьявленое Бердымухаммедовым? Как бы оно не стало повторением давнего, но памятного бартера, когда в Туркменистан с Украины было поставлено 12 млн пар резиновых галош (на 4 млн жителей, включая новорожденных). Заглянув в отчет НПО «Глобал Витнесс» под названием «Абсурд в газовой торговле между Туркменистаном и Украиной», можно ознакомиться с практикой туркменской бартерной торговли.

Как передает источник из Туркменистана, недавнее увольнение вице-премьера — куратора сферы торговли, руководителя Государственной товарно-сырьевой биржи, а также выговор министру торговли и внешнеэкономических связей связаны именно с предстоящими тендерами на поставку иранских товаров. Бердымухаммедов зачистил поле для еще более эффективной коммерческой деятельности своих родственников, причем все посление увольнения и выговоры цинично сопровождались требованием усилить борьбу с коррупцией.

Пока же торговля туркменским газом напоминает реальный случай из советских времен, впоследствии ставший анекдотом. Входит снабженец в кабинет чиновников «Туркменгаза» и спрашивает: «Кто здесь выделяет газ?» Следует ответ чиновника не без юмора: «Да все, понемножку».

Куда податься?

Именно такой вопрос сегодня стоит перед туркменским режимом, ибо в одиночку в этом глобальном мире не выжить. Тактика «всем понемножку» исчерпала себя. И чем дальше, тем ближе время, когда Туркменистан окончательно встанет перед выбором: тесное сотрудничество с Западом или все-таки с Россией? Пресловутый нейтралитет порядком всем поднадоел. В самом деле, ну не мешает же статус нейтральной Австрии быть членом ЕС. А нейтралитет Швейцарии не помешал ей присоедениться к санкциям против России.

Авторитарный Туркменистан знает, чем опасен европейский вектор развития энергопоставок. У западных партнеров всегда найдется под сукном куча претензий по поводу систематических нарушений прав человека в государстве-участнике ОБСЕ. А так же вполне вероятно оказаться под санкциями и давлением по смене политического режима. За последнее время мир наблюдает немало тому примеров.

Москва долгое время закрывала глаза на чудачества туркменских вождей. Например, отказ, со ссылкой на нейтралитет, от членства в военных и экономических структурах, создаваемых на постсоветском пространстве во главе с Россией. А гонения режима на российских граждан приобрели и вовсе циничный и наглый характер: требования об отказе от гражданства, запрет на выезд, попрание прав собственности, запрет на подписку на российскую печатную периодику, сокращение программ изучения русского языка, демонтаж спутниковых тарелок, транслирующих российское ТВ, преследование туркменскими спецслужбами российских граждан на территории России… Всю эту боль долгие годы Россия пытается особо не афишировать, оберегая отношения с туркменским режимом в ущерб своим реальным интересов. Нужно ли ей это теперь, в рамках популярной концепции русского мира, да еще и после фактического прекращения торговли в энергетике?

Между тем, у Кремля есть свои рычаги давления, как минимум, в виде туркменской диаспоры в России. При этом Москва всегда готова не только к политической, военной, но и экономической поддержке Туркменистана. Остается за малым: желание самого туркменского режима, который никак не возьмет в толк, что от добра добра не ищут.

Специально для «Гундогара»