Продвижение Умирзака Шукеева вверх по ступенькам государственной службы, как отмечают аналитики, всегда было поступательным и довольно устойчивым. Впрочем, так было до его перемещения в ФНБ “Самрук-Казына”.
Теперь эксперты все чаще говорят о нестабильности положения Умирзака Естаевича, и, похоже, небезосновательно.
Новый Моисей, или Почему обещанного сорок лет ждут?
Не надо гадать на кофейной гуще, чтобы понять: назначение Шукеева председателем правления мегахолдинга, в котором саккумулированы государственные активы, было продиктовано отнюдь не намерением повысить эффективность работы ФНБ. Скорее, для этой политической фигуры нужна была тихая заводь, чтобы обдумать причины промахов, которых к моменту его назначения в “Самрук-Казына” накопилось предостаточно, и определиться с новой концепцией самовыражения, так как старая была изрешечена дырами от пуль противников. Нет, мы не оспариваем заслуг Умирзака Естаевича, но “крепким хозяйственником”, который, по логике, должен стоять у руля ФНБ (особенно после “пиршеств” прежнего руководителя Кайрата Келимбетова), назвать его все же не можем. Да, поначалу казалось, что Шукеев – именно тот персонаж, который способен хотя бы на шаг приблизить нашу “гидру”, обитающую в квазигосударственном болоте, к ее сингапурскому прототипу, но на деле вышло иначе.
Никаких знаковых реформ в холдинге так и не произошло, несмотря на то, что руководит им господин Шукеев уже больше полутора лет. Да, было много деклараций и даже делались соответствующие движения, но перспективы остаются в целом аморфными и непредсказуемыми, точно так же, как и политическое будущее самого Умирзака Естаевича вне стен фонда. Недаром даже те, кто прочно обосновался во властных структурах, уже не верят в будущее фонда национального благосостояния и с высоких трибун называют его “Самкой”, а заодно советуют главе ФНБ “не витать в эмпиреях”.
Напомним, что летом прошлого года правительство после многочисленных доработок все-таки утвердило многострадальную стратегию развития ФНБ “Самрук-Казына” на 2012-2020 годы, что, скорее всего, случилось отчасти благодаря смене руководства холдинга. Возможно, Умирзаку Естаевичу поверили на слово, видимо, полагая, что он пришел в фонд всерьез и надолго, но вряд ли даже у “уверовавших” сложилась более-менее ясная картинка того, каким будет свет в конце тоннеля.
По словам Шукеева, отныне “Самрук-Казына” концентрируется на трех стратегических направлениях развития. Это формирование “национальных чемпионов” из числа компаний фонда, содействие диверсификации и модернизации национальной экономики, а также социальная ответственность. С одной стороны, переформатирование деятельности можно только приветствовать, так как концентрация сил и средств на повышении долгосрочной стоимости компаний, входящих в фонд (о чем неоднократно говорил сам Шукеев), отчасти будет соответствовать тем целям и задачам, которым во всем мире подчинена деятельность подобных фондов. С другой стороны, в стратегии напущено столько тумана, что в ее реальных ориентирах сам черт ногу сломит.
Взять, к примеру, упомянутых “национальных чемпионов”. Этот достаточно устойчивый термин в нашей транскрипции потерял свое первоначальное значение. В казахстанском формате под ним понимается соответствие национальных компаний таким критериям, как “высокая операционная эффективность, экономическая рентабельность, производительность и доходность, высокая финансовая устойчивость, высокий инновационный уровень развития, прозрачная и оптимальная структура активов”. Между тем в других странах понятие “национальный чемпион” несет несколько иную смысловую нагрузку, а именно превращение избранных компаний в транснациональные конгломераты с целью завоевания экспортных рынков. Так было, например, в Южной Корее в сфере развития автопрома. Начиная с 1974 года государство способствовало формированию крупных компаний в этой отрасли. Будущие “национальные чемпионы” получали немалые привилегии, в первую очередь, льготный доступ к кредитам, а также политическую поддержку. Правда, при этом их ставили в жесткие рамки. Скажем, в обмен на помощь со стороны государства они должны были беспрекословно исполнять правительственные “рекомендации”, в частности довести к 1980-му объем производства на каждой фирме до 50 тысяч машин в год, а долю отечественных комплектующих – до 91 процента. Что сегодня представляет собой корейский автопром, мы все прекрасно знаем, а вот о том, что произойдет с казахстанскими нацкомпаниями, остается только догадываться. И догадки эти, увы, не вселяют оптимизма, поскольку вновь складывается ощущение, что наши стратеги даже не то что бегут за уходящим поездом, а обреченно шкандыбают по рельсам в никуда.
Четыре года назад тогда еще президент РФ Дмитрий Медведев предельно ясно дал понять, что стратегия взращивания “национальных чемпионов” из числа государственных бизнес-структур ошибочна. А немецкие эксперты, проанализировавшие ситуацию, сделали такое заключение: “Государственное вмешательство с целью превращения отдельных корпораций в “чемпионов” меняет правила игры в рыночной экономике. Оно устраняет равные условия для всех и гарантирует краткосрочные преимущества конкретным компаниям, пользующимся наибольшей поддержкой властей. Однако у этих компаний, получающих гарантированную политическую поддержку, не будет стимулов для повышения собственной конкурентоспособности – они будут ограничиваться производством продукции и услуг, на которые государство выделяет средства. В результате искусственно созданные “чемпионы” вскоре превратятся в тяжелую обузу для налогоплательщиков. Подрывая свободную и честную конкуренцию, государство, таким образом, не сможет добиться устойчивого результата… Воздействие “национальных чемпионов” на развитие экономики и благосостояние людей в лучшем случае сомнительно… В целом они приносят обществу больше убытков, чем пользы”.
Особенно критично высказались эксперты в адрес стран азиатского региона: “Во-первых, там зачастую наблюдается тесная связь между политическими кругами и большим бизнесом, действующая на печально известной основе “сговора, коррупции и кумовства”. Во-вторых, демократический строй во многих азиатских государствах отличается относительной незрелостью, что влечет за собой общую слабость системы сдержек и противовесов, включая слабость парламента, слабость надзорных органов и отсутствие свободы печати. Эти недостатки позволяют избранным народным представителям безнаказанно преследовать цели, связанные с личной выгодой, а не благосостоянием всего общества. В этих условиях политика создания “национальных чемпионов” в Азии чревата не только повторением ошибок Европы и США – она, скорее всего, обойдется обществу гораздо дороже”.
Стоит заметить, что эти выводы прозвучали еще пять лет назад, но то ли наши стратеги недоизучили вопрос и недооценили риски, то ли посчитали, что у них-то уж точно все получится, а промахи свойственны только “загнивающему” Западу. Вот и возникает вопрос: в какое же “светлое будущее” намерен вести нас Умирзак Естаевич? Может, в то самое, в какое завел один из прежних проектов – “30 корпоративных лидеров”, откровенно провалившийся и ныне даже не упоминаемый в “приличном” обществе. Кстати, еще в 2007-м заместитель председателя по инвестиционному банкингу компании “Джей Пи Морган” Лорд Роин Ренвик, поддержав идею “30 корпоративных лидеров”, назвал последних “национальными чемпионами” по осуществлению “прорывных” реформ”…
Чао, бамбино, сорри?, или Все еще впереди
Но смущает не только этот стратегический момент. К тактике Умирзака Естаевича у нас тоже много вопросов, в частности, в разрезе кадровой политики. Судя по регулярным рапортам о сокращениях штата ФНБ и словам главы государства о борьбе с “зайчиками” и “живчиками” в “Самрук-Казына”, одна из основных задач господина Шукеева на посту главы фонда – проведение эффективной кадровой политики и создание прозрачной системы оплаты труда. Им уже был сделан ряд громких заявлений: например, о разработке дивидендной политики, об оптимизации штатов и сокращении фонда зарплаты на несколько миллиардов тенге. Однако на фоне того, сколь быстро и умело протеже господина Шукеева оккупировали различные структуры фонда (о чем неоднократно писали наши коллеги), эти заявления сложно принять на веру. Например, непонятно, по каким критериям глава фонда определяет, где “зайчики”, а где “живчики”. И непонятно будет до тех пор, пока вчерашние аграрии, пользуясь своей близостью “к телу” Умирзака Естаевича, не перестанут пытаться с умными лицами делать погоду в нефтянке, а сам Шукеев при этом не будет заявлять, что “случайные люди, которые не приносят пользы, управляли фондом”. Как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно.
А погрустить действительно есть о чем. В первую очередь, о составе той команды, которая помогает Умирзаку Естаевичу грести веслами. Мы не имеем в виду совет директоров, сконцентрированный на глобальных задачах, мы ведем речь о среднем звене – управляющих директорах фонда. В частности, о Дархане Калетаеве, который, не имея соответствующего образования и опыта работы, занимается имиджевой политикой ФНБ, или о Жумагали Мунжасарове, который прославился еще во времена своей работы в департаменте архитектуры и градостроительства Астаны – его решения потом долго и нудно опротестовывала прокуратура, а органы юстиции и вовсе отказывались их регистрировать.
Впрочем, в данном контексте все логично и закономерно, так как господин Шукеев – фигура большого масштаба, которая видит картину в целом, не замечая частностей. Кстати, подтверждают это и эксперты. К случаю вспомнилась цитата Данияра Ашимбаева о Шукееве, занимавшем в ту пору пост вице-премьера: “Изначально предполагалось, что опытный администратор Шукеев сможет переорганизовать работу склонного к прожектерству правительства. Однако особых изменений зафиксировать не удалось, более того, те сферы, которые он курировал – “прорывные проекты” и СПК – закончились так же, как и все остальные новации”. И очень похоже на то, что кадровая кадриль, сотрясающая полы в фешенебельных офисах фонда, закончится на том же такте, на котором началась.
В последнее время часто звучит мнение об ослаблении позиций главы ФНБ. Оно окрепло после выделения ряда институтов развития в отдельный холдинг “Байтерек”, что якобы серьезно бьет по амбициям Умирзака Естаевича и лишает его возможности создать фундамент для того, чтобы вновь выстроить конструкцию, лидером которой он являлся до фактического разгрома группы “южан”. Но такая оценка нам представляется сомнительной. Напротив, мы уверены в том, что отсечение от “Самрук-Казына” структур, погрязших в сомнительных проектах и фактически выкинувших на ветер миллиарды бюджетных средств, положительно скажется не только на деятельности фонда, но и на сохранении “хорошей мины” лично для Умирзака Естаевича. Ведь имя Шукеева впредь не будет упоминаться в связи с провальными идеями его предшественника – Кайрата Келимбетова. Хотя удержать все то, что сумел построить за предыдущие годы нынешний глава ФНБ, именно в этот период ему будет ой как непросто.
Во-первых, мы имеем в виду его негласное противостояние с премьер-министром Сериком Ахметовым (информация об этом просочилась в СМИ) за те сферы влияния, в которых господин Шукеев до недавнего времени был “признанным королем”. И, учитывая, что Ахметов по рангу занимает пост председателя совета директоров ФНБ “Самрук-Казына”, не исключены вариации на эту тему. Как нам кажется, в этой связи показателен тот факт, что буквально сразу после заявления премьера о необходимости агрессивных методов развития химической промышленности заместителем Шукеева был назначен Даурен Ердебай, занимавший до этого пост председателя правления ТОО “Объединенная химическая компания”.
Во-вторых, очень многие политические игроки будут стараться поставить Умирзаку Естаевичу как можно больше подножек. Тем более что изначально его перемещение в ФНБ характеризовалось многими экспертами как попытка восстановления позиций “южной группировки”.
Впрочем, как нам кажется, в любом случае, вне зависимости от того, сможет ли господин Шукеев и на этот раз обойти острые углы или все-таки набьет синяки, списывать его со счетов рановато. По крайней мере, Кайрату Келимбетову куда более серьезные причины позволяли сохранять свой пост на протяжении достаточно долгого времени, а потом и вовсе уйти на повышение.
Алмагуль ОЛЖАС. Central Asia Monitor
Теперь эксперты все чаще говорят о нестабильности положения Умирзака Естаевича, и, похоже, небезосновательно.
Новый Моисей, или Почему обещанного сорок лет ждут?
Не надо гадать на кофейной гуще, чтобы понять: назначение Шукеева председателем правления мегахолдинга, в котором саккумулированы государственные активы, было продиктовано отнюдь не намерением повысить эффективность работы ФНБ. Скорее, для этой политической фигуры нужна была тихая заводь, чтобы обдумать причины промахов, которых к моменту его назначения в “Самрук-Казына” накопилось предостаточно, и определиться с новой концепцией самовыражения, так как старая была изрешечена дырами от пуль противников. Нет, мы не оспариваем заслуг Умирзака Естаевича, но “крепким хозяйственником”, который, по логике, должен стоять у руля ФНБ (особенно после “пиршеств” прежнего руководителя Кайрата Келимбетова), назвать его все же не можем. Да, поначалу казалось, что Шукеев – именно тот персонаж, который способен хотя бы на шаг приблизить нашу “гидру”, обитающую в квазигосударственном болоте, к ее сингапурскому прототипу, но на деле вышло иначе.
Никаких знаковых реформ в холдинге так и не произошло, несмотря на то, что руководит им господин Шукеев уже больше полутора лет. Да, было много деклараций и даже делались соответствующие движения, но перспективы остаются в целом аморфными и непредсказуемыми, точно так же, как и политическое будущее самого Умирзака Естаевича вне стен фонда. Недаром даже те, кто прочно обосновался во властных структурах, уже не верят в будущее фонда национального благосостояния и с высоких трибун называют его “Самкой”, а заодно советуют главе ФНБ “не витать в эмпиреях”.
Напомним, что летом прошлого года правительство после многочисленных доработок все-таки утвердило многострадальную стратегию развития ФНБ “Самрук-Казына” на 2012-2020 годы, что, скорее всего, случилось отчасти благодаря смене руководства холдинга. Возможно, Умирзаку Естаевичу поверили на слово, видимо, полагая, что он пришел в фонд всерьез и надолго, но вряд ли даже у “уверовавших” сложилась более-менее ясная картинка того, каким будет свет в конце тоннеля.
По словам Шукеева, отныне “Самрук-Казына” концентрируется на трех стратегических направлениях развития. Это формирование “национальных чемпионов” из числа компаний фонда, содействие диверсификации и модернизации национальной экономики, а также социальная ответственность. С одной стороны, переформатирование деятельности можно только приветствовать, так как концентрация сил и средств на повышении долгосрочной стоимости компаний, входящих в фонд (о чем неоднократно говорил сам Шукеев), отчасти будет соответствовать тем целям и задачам, которым во всем мире подчинена деятельность подобных фондов. С другой стороны, в стратегии напущено столько тумана, что в ее реальных ориентирах сам черт ногу сломит.
Взять, к примеру, упомянутых “национальных чемпионов”. Этот достаточно устойчивый термин в нашей транскрипции потерял свое первоначальное значение. В казахстанском формате под ним понимается соответствие национальных компаний таким критериям, как “высокая операционная эффективность, экономическая рентабельность, производительность и доходность, высокая финансовая устойчивость, высокий инновационный уровень развития, прозрачная и оптимальная структура активов”. Между тем в других странах понятие “национальный чемпион” несет несколько иную смысловую нагрузку, а именно превращение избранных компаний в транснациональные конгломераты с целью завоевания экспортных рынков. Так было, например, в Южной Корее в сфере развития автопрома. Начиная с 1974 года государство способствовало формированию крупных компаний в этой отрасли. Будущие “национальные чемпионы” получали немалые привилегии, в первую очередь, льготный доступ к кредитам, а также политическую поддержку. Правда, при этом их ставили в жесткие рамки. Скажем, в обмен на помощь со стороны государства они должны были беспрекословно исполнять правительственные “рекомендации”, в частности довести к 1980-му объем производства на каждой фирме до 50 тысяч машин в год, а долю отечественных комплектующих – до 91 процента. Что сегодня представляет собой корейский автопром, мы все прекрасно знаем, а вот о том, что произойдет с казахстанскими нацкомпаниями, остается только догадываться. И догадки эти, увы, не вселяют оптимизма, поскольку вновь складывается ощущение, что наши стратеги даже не то что бегут за уходящим поездом, а обреченно шкандыбают по рельсам в никуда.
Четыре года назад тогда еще президент РФ Дмитрий Медведев предельно ясно дал понять, что стратегия взращивания “национальных чемпионов” из числа государственных бизнес-структур ошибочна. А немецкие эксперты, проанализировавшие ситуацию, сделали такое заключение: “Государственное вмешательство с целью превращения отдельных корпораций в “чемпионов” меняет правила игры в рыночной экономике. Оно устраняет равные условия для всех и гарантирует краткосрочные преимущества конкретным компаниям, пользующимся наибольшей поддержкой властей. Однако у этих компаний, получающих гарантированную политическую поддержку, не будет стимулов для повышения собственной конкурентоспособности – они будут ограничиваться производством продукции и услуг, на которые государство выделяет средства. В результате искусственно созданные “чемпионы” вскоре превратятся в тяжелую обузу для налогоплательщиков. Подрывая свободную и честную конкуренцию, государство, таким образом, не сможет добиться устойчивого результата… Воздействие “национальных чемпионов” на развитие экономики и благосостояние людей в лучшем случае сомнительно… В целом они приносят обществу больше убытков, чем пользы”.
Особенно критично высказались эксперты в адрес стран азиатского региона: “Во-первых, там зачастую наблюдается тесная связь между политическими кругами и большим бизнесом, действующая на печально известной основе “сговора, коррупции и кумовства”. Во-вторых, демократический строй во многих азиатских государствах отличается относительной незрелостью, что влечет за собой общую слабость системы сдержек и противовесов, включая слабость парламента, слабость надзорных органов и отсутствие свободы печати. Эти недостатки позволяют избранным народным представителям безнаказанно преследовать цели, связанные с личной выгодой, а не благосостоянием всего общества. В этих условиях политика создания “национальных чемпионов” в Азии чревата не только повторением ошибок Европы и США – она, скорее всего, обойдется обществу гораздо дороже”.
Стоит заметить, что эти выводы прозвучали еще пять лет назад, но то ли наши стратеги недоизучили вопрос и недооценили риски, то ли посчитали, что у них-то уж точно все получится, а промахи свойственны только “загнивающему” Западу. Вот и возникает вопрос: в какое же “светлое будущее” намерен вести нас Умирзак Естаевич? Может, в то самое, в какое завел один из прежних проектов – “30 корпоративных лидеров”, откровенно провалившийся и ныне даже не упоминаемый в “приличном” обществе. Кстати, еще в 2007-м заместитель председателя по инвестиционному банкингу компании “Джей Пи Морган” Лорд Роин Ренвик, поддержав идею “30 корпоративных лидеров”, назвал последних “национальными чемпионами” по осуществлению “прорывных” реформ”…
Чао, бамбино, сорри?, или Все еще впереди
Но смущает не только этот стратегический момент. К тактике Умирзака Естаевича у нас тоже много вопросов, в частности, в разрезе кадровой политики. Судя по регулярным рапортам о сокращениях штата ФНБ и словам главы государства о борьбе с “зайчиками” и “живчиками” в “Самрук-Казына”, одна из основных задач господина Шукеева на посту главы фонда – проведение эффективной кадровой политики и создание прозрачной системы оплаты труда. Им уже был сделан ряд громких заявлений: например, о разработке дивидендной политики, об оптимизации штатов и сокращении фонда зарплаты на несколько миллиардов тенге. Однако на фоне того, сколь быстро и умело протеже господина Шукеева оккупировали различные структуры фонда (о чем неоднократно писали наши коллеги), эти заявления сложно принять на веру. Например, непонятно, по каким критериям глава фонда определяет, где “зайчики”, а где “живчики”. И непонятно будет до тех пор, пока вчерашние аграрии, пользуясь своей близостью “к телу” Умирзака Естаевича, не перестанут пытаться с умными лицами делать погоду в нефтянке, а сам Шукеев при этом не будет заявлять, что “случайные люди, которые не приносят пользы, управляли фондом”. Как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно.
А погрустить действительно есть о чем. В первую очередь, о составе той команды, которая помогает Умирзаку Естаевичу грести веслами. Мы не имеем в виду совет директоров, сконцентрированный на глобальных задачах, мы ведем речь о среднем звене – управляющих директорах фонда. В частности, о Дархане Калетаеве, который, не имея соответствующего образования и опыта работы, занимается имиджевой политикой ФНБ, или о Жумагали Мунжасарове, который прославился еще во времена своей работы в департаменте архитектуры и градостроительства Астаны – его решения потом долго и нудно опротестовывала прокуратура, а органы юстиции и вовсе отказывались их регистрировать.
Впрочем, в данном контексте все логично и закономерно, так как господин Шукеев – фигура большого масштаба, которая видит картину в целом, не замечая частностей. Кстати, подтверждают это и эксперты. К случаю вспомнилась цитата Данияра Ашимбаева о Шукееве, занимавшем в ту пору пост вице-премьера: “Изначально предполагалось, что опытный администратор Шукеев сможет переорганизовать работу склонного к прожектерству правительства. Однако особых изменений зафиксировать не удалось, более того, те сферы, которые он курировал – “прорывные проекты” и СПК – закончились так же, как и все остальные новации”. И очень похоже на то, что кадровая кадриль, сотрясающая полы в фешенебельных офисах фонда, закончится на том же такте, на котором началась.
В последнее время часто звучит мнение об ослаблении позиций главы ФНБ. Оно окрепло после выделения ряда институтов развития в отдельный холдинг “Байтерек”, что якобы серьезно бьет по амбициям Умирзака Естаевича и лишает его возможности создать фундамент для того, чтобы вновь выстроить конструкцию, лидером которой он являлся до фактического разгрома группы “южан”. Но такая оценка нам представляется сомнительной. Напротив, мы уверены в том, что отсечение от “Самрук-Казына” структур, погрязших в сомнительных проектах и фактически выкинувших на ветер миллиарды бюджетных средств, положительно скажется не только на деятельности фонда, но и на сохранении “хорошей мины” лично для Умирзака Естаевича. Ведь имя Шукеева впредь не будет упоминаться в связи с провальными идеями его предшественника – Кайрата Келимбетова. Хотя удержать все то, что сумел построить за предыдущие годы нынешний глава ФНБ, именно в этот период ему будет ой как непросто.
Во-первых, мы имеем в виду его негласное противостояние с премьер-министром Сериком Ахметовым (информация об этом просочилась в СМИ) за те сферы влияния, в которых господин Шукеев до недавнего времени был “признанным королем”. И, учитывая, что Ахметов по рангу занимает пост председателя совета директоров ФНБ “Самрук-Казына”, не исключены вариации на эту тему. Как нам кажется, в этой связи показателен тот факт, что буквально сразу после заявления премьера о необходимости агрессивных методов развития химической промышленности заместителем Шукеева был назначен Даурен Ердебай, занимавший до этого пост председателя правления ТОО “Объединенная химическая компания”.
Во-вторых, очень многие политические игроки будут стараться поставить Умирзаку Естаевичу как можно больше подножек. Тем более что изначально его перемещение в ФНБ характеризовалось многими экспертами как попытка восстановления позиций “южной группировки”.
Впрочем, как нам кажется, в любом случае, вне зависимости от того, сможет ли господин Шукеев и на этот раз обойти острые углы или все-таки набьет синяки, списывать его со счетов рановато. По крайней мере, Кайрату Келимбетову куда более серьезные причины позволяли сохранять свой пост на протяжении достаточно долгого времени, а потом и вовсе уйти на повышение.
Алмагуль ОЛЖАС. Central Asia Monitor
Комментариев нет:
Отправить комментарий