Бунт невесток в семье Асаубаевых

Знаменитая семья снова в эпицентре громкого судебного разбирательства.

Марат АСИПОВ

Не успели утихнуть разборки семьи Асаубаевых с российским миллиардером Прохоровым, как созрело новое дело, в которое оказались вовлечены суды и прокуратура. В редакцию обратилсязаместитель директора ТОО «S-Arman Trade System» (SATS) Альнур ИЛЬЯШЕВ, чтобы рассказать эту историю.

- Альнур, что заставило вас предать огласке факты из жизни семьи Асаубаевых?

- Этот конфликт может зайти очень далеко, поэтому я полагаю, что необходима гласность, чтобы пострадавших в этой истории было как можно меньше.

- Пострадавших? Кто может пострадать?

- В данной ситуации риску подвергается весь казахстанский бизнес. Я поясню: на Лондонской бирже очень внимательно следят за тем, как в Казахстане относятся к инвесторам, и как наши бизнесмены ведут себя внутри страны. Это только кажется, что можно выйти на IPO - и биржа проглотит любое предложение, закрыв глаза на происхождение активов. Малейшее сомнение в порядочности и прозрачности ведения бизнеса приведет к тому, что ко всем казахстанским предприятиям будут относиться настороженно. А настороженность биржи очень дорого обходится. После того, как казахстанские банки провели реструктуризацию, деньги на внешних рынках для казахстанских заемщиков сильно подорожали. Мы еще долго будем это ощущать. Семья Асаубаевых, о которой я хочу рассказать, уже давала повод для большого международного скандала в истории с компанией «Казахголд». Да, обыватель, может, и забыл эту историю, но инвесторы ничего не забывают.

- Каждый менеджер всегда говорит о глобальных последствиях, даже если речь идет о заурядном хозяйственном споре. Чем ваша история так примечательна, что на нее обратят внимание на бирже?

- Речь идет о небольшом нефтеносном участке в Центральном Казахстане. В 2009 году один из казахстанских нефтетрейдеров (согласия владельцев компании на раскрытие названий фирм у меня нет) решил выкупить контракт на недропользование у румынских инвесторов. При разведке этого нефтяного участка румыны потратились, поэтому нефтетрейдер привлек заимствований на пять миллионов долларов, чтобы компенсировать румынской компании хотя бы текущую рыночную стоимость подобного контракта на недропользование. Учитывая, что для среднего нефтетрейдера это существенная сумма долгосрочных инвестиций, параллельно велся поиск партнеров, которые возьмут на себя финансирование уже самой разработки месторождения. В качестве таковых вызвалась семья Асаубаевых, которая под это обещание получила 83,34 процента долей в SATS. Идея была такой – создать вертикально-интегрированную компанию, которая занималась бы добычей и переработкой нефти от скважины до пистолета.

Но прошло почти три года, а никаких инвестиций от семьи не случилось. Возможно, им некогда было этим заниматься, так как в это время у них были разбирательства с компанией «Полюс» по золоторудному месторождению. У нефтетрейдера появляется новый партнер, и, чтобы спасти ситуацию и начать бизнес по добыче нефти, было решено, что наш новый инвестор выкупит у SATS контракт на недропользование. Наш инвестор добился продления сроков на разведку на полтора года и даже внес часть денег на оплату долгов, числившихся за месторождением.

- Асаубаевы совсем не делали инвестиций?

- Нет. Серьезных инвестиций они не сделали, однако выдали кредит через собственный банк «Кредит Алтын» в размере 950 миллионов тенге. В залог были поставлены вертолеты, сам кредит повис на SATS. Куда делись эти деньги, точно не известно, однако на счетах SATS сумма в 900 миллионов тенге пробыла всего несколько часов и ушла на счет гражданина, который сегодня представляет в судах родителей и сыновей Асаубаевых. В целом, вся эта история тянулась почти три года. Срок действия контракта на недропользование истекал, а никаких работ по месторождению не производилось. Асаубаевы предложили новому партнеру заплатить им шесть миллионов долларов за передачу контракта на недропользование.

Новый инвестор добился продления контракта на недропользование и начал готовиться к заключению договора с SATS, которая к тому времени имела все права на месторождение.

- Правильно ли я вас понял: Асаубаевы собирались продать предприятие, в которое не вкладывали деньги?

- По факту это так. С юридической точки зрения криминала здесь нет. Исполнение своих обязательств – это предмет отношений между бизнес-партнерами. В данном случае это не главное.

Передача контракта на недропользование сопровождается получением разного рода разрешений и согласований. На тот момент окончательное решение по передаче права на разработку месторождения принимало Министерство нефти и газа. И SATS, и новый инвестор приготовили все документы, в частности, договор о том, что контракт на недропользование переходит к последнему. И в день, когда заседание комиссии началось, вдруг приходит факс от директора SATS со ссылкой на уведомление участника SATS господина Бекзатова о том, что в протокольном решении о даче согласия на передачу стоит не его подпись.

- Кто такой г-н Бекзатов?

- Этот человек долго работал с семьей Асаубаевых и владел 83,34 процента долей SATS. Таким образом, мы стали участниками очень неприятного спектакля, в котором весь сценарий, похоже, был расписан заранее, только мы не знали, что нас ожидает.

- Зачем это было нужно Асаубаевым?

- Как нам стало известно, сразу после продления министерством периода разведки Асаубаевы начали переговоры с другими бизнесменами о продаже месторождения, но уже за 10 миллионов долларов. Была даже подана еще одна заявка в министерство на отчуждение, о которой мы не знали. Логика проста: контракт был продлен, часть долгов была оплачена – рыночная стоимость месторождения выросла, почему бы на этом не заработать? На этом рынке все друг друга знают, и после того, как наш инвестор известил потенциальных покупателей о наших интересах в этом деле, они отказались от сделок с Асаубаевыми, что-то пришлось отменять в суде. Возможно, тем самым они спаслись от потерь, кто знает. В определенных кругах есть такой термин «растяжка». С одной стороны, это обозначает мину натяжного действия, а с другой – человека, севшего на шпагат, то есть в очень неудобном положении, из которого сразу встать на ноги можно, только имея очень крепкие мышцы, либо с чьей-нибудь помощью. Так вот, нам была уготована подобная растяжка. Прошло больше года безуспешных переговоров, в том числе и об увеличении цены сделки до 10 миллионов, воззваний к Асаубаевым и их команде, прежде чем что-то дрогнуло, и удалось убедить Бекзатова в том, что в отличие от нашего инвестора ни он, ни Асаубаевы, по большому счету, не инвестировали в это месторождение, и поэтому настанет время, когда нужно будет производить финальный расчет. В итоге наш инвестор заручился нотариально заверенной подписью Бекзатова. Но когда Асаубаевым стало известно, что он вышел из-под их влияния, последовала соответствующая реакция в уголовно-правовом поле. До тюрьмы дело не дошло, но уголовное дело по заявлению помощника главы семьи Асаубаевых, возглавляющего ряд их компаний, было возбуждено финансовой полицией, которая потом передала материалы в ДВД Алматы. Дело потом прекратили за отсутствием состава преступления, однако заключение сделки было отложено.

- Все же вашему инвестору удалось купить это месторождение?

- Вот поэтому я к вам и пришел, чтобы рассказать обо всем. Когда стало ясно, что каких-то законных оснований откладывать сделку не существует, на сцену вышли снохи семьи Асаубаевых. Они подали в суд на своих мужей, свекра и свекровь, чтобы опротестовать передачу долей в SATS на Бекзатова.

- Мы не завязнем в этих сделках?

- Непосвященный человек легко может запутаться в хитросплетениях семейного бизнеса. Надо отдать должное, люди умеют выстраивать сложные схемы, способные закружить голову даже искушенному юристу. В частности, асаубаевские доли в «материнской» компании – владельце SATS – еще до оформления права недропользования на него были проданы ими сначала одному оффшору, бенефициарами которого были Асаубаевы. Затем «материнская» компания передала свои доли в SATS еще одному оффшору, и после этого они были переданы г-ну Бекзатову. Снохи утверждают, что эти сделки не могли быть совершены без их нотариально заверенного согласия, хотя какие у них могут быть претензии к свекрам? Но невестки потребовали, чтобы цепь сделок, и в том числе между вторым оффшором и Бекзатовым, была признана недействительной, хотя формально и второй оффшор, и Бекзатов – добросовестные приобретатели. Если уж и приводить сделку в первоначальное состояние, то нужно оспаривать продажу первому оффшору.

- Зачем невесткам это было нужно?

- Этот судебный процесс вообще очень интересен. Невестки по истечении всех сроков исковой давности подают в суд на мужей, родителей супругов и вышеупомянутые подконтрольные им компании, те в полном объеме признают их требования, и судья Абишева Асель выносит решение за одно заседание, игнорируя доводы представителей добросовестных приобретателей. И это при пятнадцати-то ответчиках! В результате все наши договоренности по покупке прав на недропользование рискуют быть обнуленными, поскольку даже нотариально заверенная подпись Бекзатова ничего не будет стоить! Это гениально! Правда, есть одно «но», которое серьезно ослабляет эту схему.

- Что вы имеете в виду?

- Дело в том, что семейные разбирательства по вопросам долей в бизнесе и имущества регулируются постановлением Верховного суда, как раз посвященным подобным спорам. Если бы его не было, у нас каждый бизнесмен мог бы спрятаться за юбку жены и отменить «задним числом» любую ставшую по истечении времени невыгодной для него сделку. Почему в нашем случае суды нескольких инстанций не приняли в качестве руководства это постановление – большой вопрос. К счастью, органы прокуратуры оказались на высоте и внесли протест по этому решению в защиту добросовестных приобретателей.

- Есть одна вещь, которая мне непонятна в этой истории. Десять миллионов долларов, которые могли бы получить Асаубаевы от вашего инвестора - большие деньги. Чего они все-таки добиваются? Чтобы вы больше заплатили?

- Боюсь, что наш инвестор в этой истории – ненужный балласт для них, мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Наш инвестор оплатил значительную часть долгов по месторождению, продлил сроки контракта и теперь уже не нужен. Я не могу раскрыть всей информации, скажу только, что, по-видимому, следующий этап – это лондонская или еще какая-то другая биржа, на которую могут выйти с этим же самым месторождением на IPO.

Наш инвестор настроен очень серьезно - информация, которой мы располагаем, в случае ее подтверждения поставит крест на любых попытках ввести мировые биржи в заблуждение. Кроме того, следует помнить, что судебная система на Западе является более независимой. Какие бы судебные решения не были получены в Казахстане, они имеют силу только внутри республики, а решения того же Лондонского суда может арестовать имущество в любом оффшоре.

Что-то подобное уже было, если вспомнить историю с компанией «Казахголд», но лучше об этом почитать в Интернете, там об этом очень подробно написано. Моя задача - предать огласке подробности данной конкретной сделки, всеми документами я располагаю и в любой момент могу их обнародовать.

Ратель:

Мы будем следить за развитием этой истории и напоминаем, что г-да Асаубаевы могут высказать свой взгляд на происходящее.

Фото взято с Facebook.