Семья таджика уехала, но проблема осталась

Ситуацию в Сарыагашском районе просто так не замнешь, слишком много взаимных обид и претензий друг к другу у жителей села Бостандык, считает глава общественного движения «Улт тагдары» Дос Кошим. Местные же правоохранительные органы усугубили противостояние еще больше.

Напомним читателям о трагедии, случившейся в Казахстане 4 февраля.  Недалеко от села Ынтымак Сарыагашкского района было найдено истерзанное тело 30-летнего жителя казахской национальности. В ночь с 4 на 5 февраля его односельчане устроили беспорядки в соседнем ауле Бостандык, заподозрив в убийстве тамошних жителей — по национальности таджиков. По информации ДВД ЮКО, преступление произошло на бытовой почве, но люди с этим не согласны. Между тем власти ЮКО и правоохранительные органы никак не комментируют ход уголовного дела, возбужденного по факту этого убийства.
- Дос, какова Ваша оценка того, что произошло в Сарыагаше?
- Мы отправляли туда своих людей — журналиста «Дата» и представителя нашей организации как раз тогда, когда с местными жителями встречался аким Южно-Казахстанской области Аскар Мырзахметов. Наши люди тоже поговорили с сельчанами. Мне кажется, что, к сожалению, действия местных исполнительных органов будут такими же, как в Чилике, Малыбае, Казаткоме, когда ничего никому не сказали.
То, что районные и областные власти не хотят выносить сор из избы, работает против них же самих — рождает слухи. И эти слухи, к еще большему сожалению, однобокие: что причиной убийства стала якобы межнациональная рознь.
- А что рассказали Вашим людям местные жители?
- Казаха убил таджик, который после преступления скрылся в Ташкенте, но там его уже задержали и экстрадировали в Казахстан. Сейчас он дожидается суда. За это время молодежь уже успела сжечь несколько автомобилей.
Я считаю, что в основе этого происшествия лежат социальные или уголовные распри либо криминальные мотивы. Но проблема в том, что власти так и не ответили на вопрос, почему общество воспринимает этот случай как акт межнациональной розни. Когда казах убивает казаха, нет никаких воплей, его судят по закону. Стоит в убийстве или нападении фугировать представителю другой национальности, ситуация сразу перерастает в проблему казахской национальности.
- Почему же так происходит?
- Чтобы это понять, нам нужно всем собраться на месте: аксакалам из казахской и таджикской части населения, общественным организациям. Почему до сих пор не проанализировали события в селе Маловодное, Чилике? Я не видел не только результатов такой работы, но даже не слышал, чтобы какие-то аналитики, представители институтов и гражданского общества, политологи, госструктуры сели и обсудили все эти события. Я твердо уверен, что местные власти обязаны дать полную информацию о случившемся. Нашим людям так и не дали никаких комментариев, и это вопиющий факт.
- Как Вы думаете, почему местное население так быстро настроилось на антинациональную волну?
- Они утверждают, что таджики занимаются криминальным бизнесом, продавая наркотики, а местные власти за взятки их прикрывают. Казахи в этих селах беднее, назревают обиды, потом какое-то убийство или нападение на них, и рождается реакция в виде поджогов, радикальных требований о выселении всех таджикских семей. И если мы не будем всем обществом открыто обсуждать такие ситуации, картинка такой и останется.
Власти района опровергают информацию о межнациональной розни, не дают нормально работать журналистам, но даже если мы приедем туда с нашими общественниками, предложим использовать народную дипломатию, пригласив к диалогу стариков от казахской и таджикской части населения, местные органы управления и правоохранительные органы не дадут нам этого сделать. Скажут, что пока обстановка накалена, не стоит еще больше будоражить народ.
- Вы уверены?
- Речь идет как раз о низовом руководстве. Эшелоны республиканской власти заинтересованы, чтобы проблема как можно скорее разрешилась. 5 февраля я звонил заведующему секретариатом Ассамблеи народа Казахстана Ералы Тугжанову. И он сказал, что представители Ассамблеи уже принимают участие в урегулировании ситуации. Парней, которые совершили поджоги, будут судить. Тех, кто во время собрания с акимом ЮКО высказывал жесткие требования, в том числе по выдворению из села таджикских семей, уже приглашали на беседу в ДВД.
Беда в том, что люди перестанут обсуждать все это публично, но перейдут к подковерным разговорам, начнут размножаться слухи и это будет хуже всего. У казахов говорят: самое страшное — это молва.
- Выходит, что поджоги машин и есть реакция на молчание акимата Сарыгашского района и правоохранительных органов?
- Население им не доверяет, обвиняет во взяточничестве и пособничестве якобы криминальному бизнесу таджиков. Соответственно, не апеллирует к их помощи и совершает самосуд. Мне сказали, что семья парня, который убил жителя Ынтымака, уже уехала из села, но жителям этого мало — они требуют, чтобы село покинули все таджики.
К слову, из 18-ти тысячного населения там 8 тысяч — таджики. В селе есть таджикские школы, и это, кстати, тоже проблема. Куда денутся дети после их окончания? Для дальнейшего трудоустройства им нужен либо казахский язык, либо русский язык. Если бы казахские и таджикские дети учились в одной школе, это многое бы изменило.
- Вы сказали, что Ассамблея народа вмешалась, а что именно они делают?
- Не знаю, наши люди видели ее представителей в Бостандыкском селе. Но многие жители во время собрания с акимом области критиковали Ассамблею за позднее вмешательство. Кстати, не знаю, кто именно, но депутаты тоже там побывали. Каковы результаты этих встреч, до сих пор не известно.
- Если попытаться найти ответы на вечные вопросы «кто виноват» и «что делать», то какими они будут в этой и других подобных ситуациях?
- Я бы очень хотел обсуждать эти вопросы в самом селе вместе с казахами и таджиками. Не как представитель государственной организации, а как представитель гражданского общества, без прокуратуры и акимата.
- А они там готовы говорить и слушать друг друга?
- Люди всегда готовы слушать, если сторонам есть что сказать друг другу. Я помню стычку между турками и казахами в селе Рахат в 1991 году. Тогда двадцать тысяч турков пришли к нам, азатовцам, с просьбой хоть как-то им помочь. Я поехал к ним, по дороге меня задержали правоохранительные органы, просто не пускали туда. Но мы ночью на конях приехали все-таки в село, приходили к людям, разговаривали и предотвратили бойню. Когда люди разговаривают между собой, то они сами находят решения любых конфликтов.
- Если отталкиваться от того, что это была все же национальная распря, что говорит казахстанский опыт урегулирования таких конфликтов? Успокоятся жители после отъезда семьи обвиняемого в убийстве парня или этим не обойдется?
- Если требования большей части населения, а это казахи, будут исполнены, то все может успокоиться. Но никто не будет выселять 8 тысяч человек, поэтому проблема остается запечатанной внутри села. Однако можно предпринять несколько других шагов, которые будут восприняты позитивно. Например, наказать или уволить полицейских и чиновников, которых жители обвиняют в коррупции и пособничестве местному криминалитету. Если сейчас осудят только совершивших поджоги парней, а полицейские останутся ни при чем,  у сельчан возникнет ощущение несправедливости, и любая драка между казахами и таджиками может перерасти во что угодно.