Кашаган распугает инвесторов

Внешнеполитический кризис в связи и вокруг событий в Украине «закрыл» собой множество других тем, которые в ином случае оказались бы в эпицентре внимания прессы и общественности. Одна из них – отсрочка начала промышленной добычи на нефтегазовом месторождении Кашаган еще как минимум на два года.

Тем не менее свою прессу это событие получило. Ряд крупных зарубежных СМИ даже начали «хоронить» крупнейший в мировой практике инвестиционный проект. Среди изданий, отметившихся на этой ниве, итальянская La Repubblica, американские Wall Street Journal и Forbes, агентство Reuters.

Оснований для таких прогнозов достаточно, если учесть, что первоначально планировалось начать промышленную добычу еще в 2005 году и на пике добывать до 1,66 миллиона баррелей нефти в день. Поскольку опоздание теперь составит как минимум 12 лет, а перерасход бюджета уже превысил 30 миллиардов долларов, и это далеко не конец, попробуем оценить, как это скажется на Казахстане.

Начнем с имиджевых потерь. Если ранее Казахстан считался Клондайком, где, чтобы разбогатеть, достаточно пробурить скважину и начать качать нефть, то теперь зарубежные инвесторы наконец-то осознали сложность и непредсказуемость как казахстанских недр, так и инвестиционной политики государства.

Мы не будем пересказывать обвинения в адрес казахстанских властей со стороны иностранных инвесторов, равно как и претензии в обратную сторону — по нашему мнению, в этом проекте все «хороши», подчеркнем другое: богатых месторождений нефти и газа, которые можно было бы легко, дешево и быстро разработать, в Казахстане не осталось.

Это означает, что Кашаган и Карачаганак как олицетворения успешности и доходности казахстанского нефтегазового сектора теперь надолго и прочно закрыты тенью Кашагана. И эта тень не исчезнет, пока добыча на месторождении не выйдет на уровень хотя бы проектного показателя первого этапа и станет понятно, что проект окупаем.

Кроме имиджевых потерь Казахстан понес потери экономические. Уже в этом году потери по добыче составят порядка 3 миллионов тонн, а это уже минус 2 миллиарда долларов экспортной выручки и минус несколько сот миллионов долларов в Национальный фонд РК. Ну а если вспомнить, что именно за счет Кашагана Казахстан собирался увеличить годовую добычу нефти до 150 миллионов тонн, то Акорде впору задуматься о будущем, особенно если учесть прогнозы о снижении мировых цен на углеводороды в недалеком будущем.

К имиджевым и экономическим потерям Казахстана нужно добавить корпоративные проблемы внутри самого проекта. В прошлом году роль оператора должна была перейти от итальянского концерна Eni к группе компаний во главе с нидерландо-британским Royal Dutch Shell. Кроме того, одним из участников проекта стала китайская CNPC. Задержка начала промышленной добычи и необходимость инвестировать дополнительные миллиарда долларов обязательно усилят раскол и противоречия между участниками проекта, провоцируя их на очередную волну выяснения, кто виноват и в чем?

Плюс свою роль сыграет стандартное желание Акорды переложить финансирование доли национальной компании «КазМунайГаз» в таких крупных и дорогостоящих проектах на иностранных инвесторов. Вопрос только в том, согласятся ли в данном случае те платить не только за себя, но и за того парня? Даже если речь идет не о безвозмездном вкладе, а о кредите.

Однако все вышеперечисленное — это потери, так сказать, оперативные. Куда важнее другое — текущий провал кашаганского проекта, ставший результатом наложения на сверхсложныегорно-технические условия в регионе Каспийского моря казахстанской коррупции, корпоративных противоречий, стремления Акорды таскать каштаны из огня чужими руками, неконкурентоспособной экономической среды в стране, начнет отпугивать от Казахстана крупный иностранных инвесторов. За исключением, пожалуй, разве что китайцев. Соответственно, призывы президента Казахстана к западным инвесторам приходить к нам с деньгами и технологиями теперь еще больше обращены в пустоту.

Напомним, что захват государством пять лет назад «БТА Банка» отпугнул от нашей страны зарубежные финансовые институты — размер внешних заимствований казахстанскими банками на мировом рынке с тех пор только сокращается, а западные банковские группы покидают наш рынок.

Что касается среднего бизнеса, то зарубежные инвесторы в этом классе обожглись на казахстанских реалиях еще в первом десятилетии казахстанской независимости. И с тех пор инвесторы у нас если и появляются, то только предварительно договорившись с каким-нибудьсерьезным элитным кланом или агашкой. Ну а поскольку последних немного, то и серьезных иностранных инвесторов немного.

Теперь же, похоже, Казахстан начнут обходить стороной и крупные западные корпорации. Нет никаких сомнений, что свято место пусто не бывает и вместо них придут китайские, индийские и российские инвесторы, но вот что-то нам подсказывает, что их отношение к экологической безопасности, соблюдению трудовых прав и готовности наполнять госбюджет будет похуже, а вот тень стоящих за их спиной государств погуще.

К тому же это сегодня мировые цены на нефть держатся выше 100 долларов за баррель. И за счет нефтедолларов формируется порядка половины совокупных доходов казахстанского государства (если плюсовать госбюджет и Нацфонд). Спрашивается, что будет, если мировые цены на нефть упадут на 20–30–40 или даже 50%, а прироста добычи и экспорта в стране не будет?

Напомним, что именно экономический фактор в итоге стал причиной всех революций последнего десятилетия в мире, включая украинский Майдан. Пока Назарбаев спасается тем, что де-фактоподкупает казахстанскую элиту, давая ей грабить государство, и подкупает широкие слои граждан масштабными выплатами из госбюджета. Но что дальше?