Растущий спрос на энергоресурсы в КНР закрепляет превращение Казахстана в сырьевой придаток уже не только западной, но и китайской экономики
С определенной периодичностью казахстанское информационное пространство взрывает очередное сообщение о китайской угрозе. На моей памяти было несколько информационных волн такого рода в истории суверенного Казахстана.
Одна из первых была связана с дискредитацией когда-то популярного и недорого китайского пива в начале 90-х годов. Кое-кто увидел за этим происки казахстанских пивоваров.
Затем была мощная дискуссия по поводу целесообразности передачи Китаю части казахстанской территории с целью окончательного решения пограничного вопроса.
Потом стали звучать вполне обоснованные разговоры об угрозе экологической катастрофы в Восточном Казахстане в связи с проблемой Черного Иртыша и нежеланием Китая подписывать международное соглашение о трансграничных реках.
Чуть позже появилась информация о том, что республика собирается передать в аренду КНР 1 миллион гектаров земли на 99 лет. И практически все время упоминается опасность тихой демографической экспансии, которую практически никто не фиксирует, хотя и всплывают разные цифры - вплоть до 300 тысяч китайцев в Казахстане.
А начиная с 2010 года довольно популярной стала точка зрения о серьезном увеличении китайской доли в нефтегазовом пироге Казахстана.
Если проанализировать все точки зрения, связанные с оценкой китайской угрозы для Казахстана за последние двадцать с лишним лет, то тех, кто их озвучивал, можно условно разделить на четыре группы.
Звонари
Первая группа - это пессимисты, которые где-то, преувеличивая, а где-то опираясь на конкретные данные, как «звонари», все время «бьют в набат», обращая внимание на наличие уязвимых зон в отношениях нашей республики с восточным соседом. Акцент при этом делается на самые важные из этих зон.
1. Чрезмерный рост китайского влияния в нефтегазовой сфере республики, что представляет риск для национальной безопасности страны. Одним из свежих примеров является появившаяся на прошлой неделе в СМИ информация, будто доля китайских компаний в казахстанской нефтяной отрасли в 2013 году превысит 40%. Естественно, официальный ответ не заставил себя долго ждать, и он был предсказуемо оптимистичен. Доля «КазМунайГаз» как мажоритарного акционера в РД КМГ остается неизменной и составляет 57,9%, а доля China Investment Corporation не превышает11%. Хотя в этой ложке меда есть еще «общая доля миноритарных инвесторов АО «РД КМГ», чьи акции (31%) находятся в свободном обращении». Может быть, именно их имел в виду источник алармистских прогнозов, когда говорил о подконтрольных China Investment Corporation компаниях.
В целом, как уже отмечал forbes.kz, довольно трудно высчитать точную долю добываемой в Казахстане нефти, которая принадлежит китайцам, даже несмотря на публикацию списка нефтяных компаний с китайским участием, работающих в РК. Но интересно отметить, что не в 2013, а в 2010 году появились первые заявления о том, что Китаю уже принадлежит около 40% нефтегазовых ресурсов Казахстана. Эти заявления озвучивали как представители казахстанской оппозиции, так и некоторые депутаты парламента, которые были озабочены увеличением присутствия китайского бизнеса в экономике страны, особенно после того, как правительство Казахстана получило от Китая кредиты на сумму $13 млрд. Отсюда, кстати, вытекает еще один довод пессимистов.
2. Казахстанская экономика все сильнее подсаживается на иглу китайских инвестиций и кредитов. Кстати, это касается не только Казахстана, но и большинства стран Центральной Азии. В сентября прошлого года премьер госсовета КНР Вэнь Цзябао, выступая на форуме китайско-евразийского экономического сотрудничества в Урумчи, заявил, что за последние 10 лет прямые инвестиции Китая в страны Центральной Азии в общей сложности составили порядка $250 млрд. Некоторых настораживает то, что при наличии достаточных средств в Национальном фонде РК (около $57,8 млрд.), которые могли бы пойти в качестве инвестиций в стратегические проекты, республика предпочитает брать кредиты у Китая. Речь в первую очередь идет об инфраструктурных проекта, будь то строительство Мойнакской ГЭС в Алматинской области, на которую китайцы также выделили кредит. или введение нефтепровода «Атасу - Алашанькоу», который в 2014 году должен заработать на полную мощность (до 20 млн тонн ежегодно). Сюда также можно добавить газопровод «Бейнеу-Бозой-Шымкент», где участниками с казахстанской стороны является АО «КазТрансГаз», а с китайской - Trans-Asia Gas Pipeline Co. Ltd. Кстати, этот газопровод, который должен снизить зависимость южных регионов страны от импортных поставок газа, был назван общенационального проект, который даже включили в Карту индустриализации на 2010-2014 годы.
3. Внутренние рынки нефтепродуктов Казахстана могут в перспективе попасть в зависимость от Китая. Сейчас такая зависимость существует у республики по отношению к России, но пессимисты обращают внимание на активизацию толлинговых операций Казахстана за рубежом. Для этого в республике в законодательную базу были даже внесены определенные изменения, после принятия законов «О магистральном трубопроводе», а также «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам магистрального трубопровода и налогообложения». При этом переработка казахстанской нефти в Китае, по официальной версии, была вызвана загруженностью местных НПЗ. Теперь, согласно договорённостям, толлинговые операции с КНР предполагают переработку казахстанской нефти в СУАР на НПЗ в Душаньцзы или Урумчи. Ежегодно из республики собираются поставлять в Китай около 1,5 млн. тонн нефти, а обратно получать 1 млн тонн высокооктанового бензина в год. Объективности ради стоит сказать, что Казахстан рассматривает возможность толлинга не только с Китаем, но также с Белоруссией, Азербайджаном и Туркменистаном.
4. Экономическое сотрудничество КНР с Казахстаном полностью подчинено задачами развития китайской экономики. Растущий внутренний спрос на энергоресурсы в КНР закрепляет превращение Казахстана в сырьевой придаток уже не только западной, но и китайской экономики. Хотя, с другой стороны, возникает вопрос: «А кто виноват в том, что спустя двадцать лет после развала СССР мы еще сидим на сырьевой игле, формируя наши бюджеты, исходя из мировой конъюнктуры цен на сырье?» Вряд ли Китай.
5. Экономическая ситуация ухудшится, как только Казахстан станет членом ВТО, что окончательно превратит республику в потребителя дешевых китайских товаров и поставщика сырья. Здесь следует напомнить, что еще в 2011 году Китай заявил о том, что хочет создать свободные экономические зоны на границах с Казахстаном и Киргизией, чтобы увеличить товарооборот между КНР и этими странами. Судя по всему, этот план уже реализуется, так как 17 декабря 2013 года госсовет КНР официально утвердил план создания города уездного уровня в Алашанькоу в 12 км от казахстанского КПП «Достык». Сейчас определенной преградой для китайской торговли пока является Таможенный союз. Но и его долгосрочные перспективы довольно туманны, тем более, если вспомнить поговорку, что китайцы предпочитают мыслить на столетия вперед.
6. Экологическая ситуация в Восточном Казахстане будет ухудшаться из-за увеличивающегося забора воды из трансграничных рек со стороны Китая для развития своих северо-западных регионов. Некоторые эксперты считают, что к 2015 году Китай будет отбирать половину водостока реки, а к 2025-му уже 65%. Кроме экологических проблем, гидроэнергетик Анатолий Белослюдов, который давно занимается этой проблемой, считает, что к 2020 году дефицит электроэнергии в Восточном Казахстане составит при оптимистическом прогнозе от 1 до 2,7 млрд киловатт-часов, а при пессимистическом - 5,4 млрд киловатт-часов. В этом случае возникает реальная угроза экономической безопасности республики.
7. Демографический прессинг со стороны Китая будет увеличиваться по мере расширения активности китайского бизнеса в стране. По этому поводу в 2011 году со стороны некоторых депутатов парламента уже прозвучало предположение о направленной на Казахстан «китайской демографической экспансии», и было выдвинуто предложение ужесточить закон о миграции.
8. По мере увеличения экономического влияния китайских компаний в Казахстане в стране может появиться явное прокитайское лобби в местной политической и бизнес-элите. Но если, например, почитать некоторые казахстанские издания, в основном оппозиционной направленности, то, по их мнению, такое лобби в элите якобы уже есть.
Философия бамбука
Брюс Ли как-то сказал: «Американец - как дуб, он твердо стоит на земле, не гнется на ветру, а если ветер задует сильнее - ломается. Восточный человек - как бамбук, он гнется на ветру, но потом распрямляется и становится еще сильнее, чем прежде». По отношению к Китаю казахстанские «конформисты» исходят из такой же «философии бамбука», приводя следующие доводы:
1. По прогнозам Организации экономического сотрудничества и развития, уже к концу 2016 года на первое место в мире по размеру экономики выйдет Китай, так как его ВВП превысит американский и будет больше, чем у всех стран еврозоны вместе взятых. Следовательно, Казахстану в любом случае следует сохранять с Китаем тесные экономические взаимоотношения, изначально признавая неспособность конкурировать с экономическим гигантом.
2. У Казахстана нет ни одного серьезного политического и экономического рычага для давления на Китай, что изначально ослабляет позицию страны в переговорном процессе. Единственная возможность сдерживать китайский аппетит - это играть на балансе интересов других геополитических игроков. В первую очередь речь идет о России и США. Хотя, с точки зрения товарооборота с Казахстаном, Китай уже оставил Россию позади.
3. Казахстан преувеличивает свою значимость для КНР. Экономическая и демографическая экспансия Китая наблюдается и в других странах СНГ, которые нуждаются как в рабочей силе, так и в инвестициях. Это естественный процесс миграции услуг, капиталов и рабочей силы в условиях глобализации. И для Китая наша республика - лишь один из пазлов в его глобальной игре, связанной с укреплением своих экономических и политических позиций.
В Багдаде все спокойно
К тем, кто смотрит на перспективы казахстанско-китайского сотрудничества оптимистично, можно отнести наши официальные структуры, которые на всех уровнях успокаивают общественность тезисами о том, что все слухи о китайской угрозе сильно преувеличены.
1. Еще в 2010 году Каиргельды Кабылдин, тогда еще глава национальной нефтегазовой компании «КазМунайГаз», заявил, что нефтегазовому сектору Казахстана не угрожает экспансия Китая. По мнению Кабылдина, доля КМГ в добыче казахстанской нефти в 2010 году составила 28%, компаний США - 24%, КНР - 22%, Европы - 17% и России - 9%. Аналогичной точки зрения придерживался и бывший министр нефтяной и газовой промышленности РК Нурлан Балгимбаев, который считает, что предприятия с китайским участием не имеют значительного ресурсного потенциала в Казахстане. Более того, в том же году, представитель Агентства по исследованию рентабельности инвестиций вообще заявил о том, что доля компаний с китайским участием в нефтебодыче в РК должна не увеличиться, а, наоборот, снизиться к 2020 году до 15 %. Хотя была небольшая оговорка. Данный прогноз сбудется, если КНР не сделает новых нефтегазовых приобретений в республике. В 2011 году Ержан Казыханов, тогда еще министр иностранных дел РК, подсчитал, что главный экономический партнер Казахстана - это не Китай, а Европейский союз, объем торговли с которым достигает $40 млрд. Что касается нефтегазовой сферы, то у министра были другие цифры, по которым 16% процентов всех разведанных и разрабатываемых на Каспии запасов нефти и газа принадлежат американцам, а вместе с британской долей это составляет почти 50%.
2. Нефтегазовое сотрудничество с Китаем повышает количество альтернативных маршрутов транспортировки энергетических ресурсов для Казахстана, что позволяет снизить зависимость от России. Прямой, без посредников выход Казахстана на гигантский и вечно голодный энергетический рынок Китая посредством строительства нефтепровода и газопровода позволит рассчитывать на существенную прибыль в перспективе. Согласно экспертным оценкам, с 2005 года китайский рынок поглощает примерно треть прироста мирового предложения нефти. В мае 2003 года Китай, повторяя европейскую и американскую стратегии, приступил к формированию стратегических запасов нефти. По прогнозам, к 2025 году страны ОПЕК будут обеспечивать 66%китайского нефтяного импорта, а бывший СССР около 20%. Уже в 2012 году, по сравнению с 2011 годом, Китай увеличил импорт нефти на 6,8%, доведя его до 271 млн тонн. К 2015 году, по мнению экспертов, спрос Китая на нефть может возрасти до 540 млн тонн в год. Что касается газа, то, по прогнозам Международного энергетического агентства (IEA), Китай к 2013 году займет третье место в мире по потреблению газа после США и России. А в 2017 году спрос может составлять273 млрд кубометров в год.
Из лимона сделать лимонад
Давно сказано: пессимист - это хорошо информированный оптимист. Если продолжить тезис, то реалисты - нечто среднее между пессимистами и оптимистами.
Их доводы:
1. Говоря о китайской экономической экспансии, следует быть объективными и обращать внимание на других игроков. Например, на западные ТНК, которые уже давно владеют самыми жирными кусками казахстанского нефтегазового пирога в рамках закрытых от общественности Соглашений о разделе продукции (СРП), или на Россию, которую и так уже подозревают в экспансионистских наклонностях в рамках Таможенного союза. Масло в огонь подливает свежее сообщение о том, что после покупки за $1,3 млрд пакета акций канадской компании Uranium One Inc. российский «Атомредметзолото» будет контролировать урановые активы в Казахстане.
2. В отличие от западных ТНК, большинство нефтегазовых китайских компаний работают в Казахстане не на основе СРП, которые часто ущемляли экономические интересы республики, а по нормам действующего налогового законодательства.
3. Инвестиционная политика Китая в Казахстане ничем не отличается от инвестиционной политики в других странах и регионах мира, будь то Африка, Латинская Америка или Ближний Восток. Она всегда базируется на жестком отстаивании национальных, экономических интересов КНР, чему стоит поучиться нашим чиновникам. Кроме этого, Китай продолжит кредитовать по льготной схеме все страны ШОС, куда входит большинство стран Центральной Азии.
4. При всем желании китайских компаний укрепить свои позиции в нефтегазовом секторе Казахстана у них есть противовес в лице других иностранных инвесторов. И речь идет не только о западных компаниях, но также о новых игроках. Тот факт, что компания ConocoPhillips объявила о своем согласии продать 8,4-процентную долю в проекте по разработке месторождения Кашаган не китайской, а именно индийской компании ONGC Videsh Limited, говорит об интересных трендах. Для индийской компании участие в проекте Кашаган является принципиальным, учитывая растущую конкуренцию между индийскими, китайскими и южнокорейскими нефтегазовыми компаниями за доступ к нефтегазовым ресурсам разных стран. Нельзя исключать, что такая конкуренция в республике целенаправленно поощряется руководством Казахстана.
5. Китай не сможет обеспечить полное доминирование в Центральной Азии по причине наличия массы серьезных внутренних проблем, которые рано или поздно дадут о себе знать. Это преимущественно экстенсивное развитие производства при его высокой затратности, низкая квалификация подавляющего большинства работников и, соответственно, низкое качество продукции. Это малая эффективность государственных предприятий, скрывающих безработицу. Это все углубляющееся разделение страны на отсталые сельскохозяйственные и бурно растущие промышленные регионы, а также социальное расслоение. Китай все больше напоминает «паровой котел», который может взорваться.
И главная задача Казахстана состоит в том, чтобы извлечь из соседства с Китаем больше плюсов, чем минусов. Как говорится, «из лимона сделать лимонад». В немалой степени это зависит от четко разработанной стратегии сотрудничества с Китаем в краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективе с учетом всех возможных проблем и выгод. В конечном счете, угрозу представляет не экономическая экспансия Китая, а казахстанская коррупция, которая позволяет заключать невыгодные для страны контракты и наносит удар по экономической безопасности Казахстана. Ведь любой инвестор играет по тем официальным или неофициальным правилам игры, которые существуют в стране его пребывания. И если данные правила не выгодны Казахстану, то это уже вина местных чиновников, а не инвесторов.
Комментариев нет:
Отправить комментарий