понедельник, 25 ноября 2013 г.

«Ай, боля-да!» (туркм. «Ну, и ладно!»)

Кажется весь Балканский велаят облегченно выдохнул, когда стало известно, что отныне там вместо хлопка будут сеять зерновые, овощные, бахчевые, кормовые культуры. Всеобщий выдох был отчетлив, словно горы Балкана упали с плеч людей.

Теперь хякимам на местах не надо ломать голову над выполнением пресловутого плана по хлопку и трястись в случае неудачи в ожидании строгих оргвыводов, а тысячам работникам госучреждений и предприятий региона не придется в принудительном порядке выходить на сбор сырца.
Радость балканцев можно понять – их, потомков чарвадаров-скотоводов, при Сапармурате Ниязове буквально вынудили заняться земледелием, возделывать доселе неизвестную и весьма капризную сельхозкультуру да еще в условиях нехватки поливной воды и полного отсутствия навыков работы. По большому счету, хлопок Сердара и Берекета (новые названия Кызыл-Арвата и Казанджика) вовсе не был так необходим Ниязову, посколько установленное для балканцев задание в объеме 5 тысяч тонн хлопка, в Дашогузском или Лебапском велаяте составляли заказ для всего одного сельхозхозяйства средней величины. Однако тогда воля вождя всех туркмен (да и сейчас, по сути) выше любых расчетов и экономической целесообразности, а его слово воспринималось как закон, подлежащий неукоснительному исполнению. В итоге потомственные скотоводы сеяли хлопок, неся убытки, терпя лишения и собирая всего по 10 центнеров хлопка с гектара.
Даже неспециалистам изначально было ясно, что допускается большая ошибка с хлопковым экспериментом в засушливых районах запада страны. Все, конечно, понимали, что принятое решение – это волюнтаризм в чистейшем его проявлении, что, если выгоды от выращивания влаголюбивого хлопчатника в маловодных районах будет по щиколотку, то вреда окажется по колено. Понимали, знали, чувствовали, но кто, скажите, в годы мракобесия смог бы возразить главе всех туркмен, когда тот мог стереть в порошок не только самого возразившего, но и всю его семью, весь его род?! Никто! В обстановке всеобщего страха и жестокого преследования каждый жил по поговорке: пусть уж буду трусоватым, но зато целехоньким. Справедливости ради надо сказать, что отдельные ученые-аграрии, специалисты по экономике в кругу своих коллег да с оглядкой по сторонам все же осмеливались тогда говорить об абсурдности принятого решения, однако их слабые голоса недоумения и несогласия не были услышаны в общем потоке организованного властями «всенародного одобрения и поддержки».
И вот после почти 20-летних мучений хлопкоробов, огромных материальных и финансовых затрат наконец-то признана еще одна ошибка экс-президента С. Ниязова и приняты меры по ее исправлению. Теперь решено больше не сеять хлопчатник там, где его производство достигается потом и кровью и экономически влетает в копеечку. Приветствуя замену хлопчатника на территории исконно животноводческого региона другими культурами, справедливости ради, следует сказать, что это решение обыватели отнесли к заслугам нынешнего президента в деле исправления перекосов и ошибок, допущенных его предшественником. Ныне пенсионер, а в прошлом ответработник Минводхоза Сахет-ага из Ашхабада, например, отказ от выращивания хлопчатника в Балканском велаяте и переориентацию сельскохозяйственной отрасли региона считает таким же важным решением, как отмена введенного С. Ниязовым 9-летнего среднего образования и возврат к прежней системе обучения в школе, как вторичное возрождение в стране запрещенного цирка и оперы, как восстановление прав стариков и детей на получение пенсий и пособий.
- Кто как воспринимает происходящее, но, по моему твердому убеждению, правильно, если в Балканском велаяте отныне будут производить кормовые культуры и на их основе интенсивно развивать животноводство, - говорит яшули, при этом обращая внимание на то, что работы у нынешнего руководителя государства по недопущению собственных ошибок и исправлению прежних перекосов выше крыши.
Говорят, что туркменистанцы пассивны в жизни, дескать, они безразличны к происходящему вокруг них. С таким утверждением можно согласиться, но только лишь отчасти и с оговоркой. Люди в Туркменистане, конечно же, не рыбы, хранящие молчание. Они говорят, они обсуждают увиденное по телевизору, услышанное по радио или прочитанное в газете, дают всему свою оценку, делают какие-то сравнения, обобщения и выводы. Однако все это не выливается на страницы прессы, не перерастает в открытые публичные дискуссии, споры. Все происходит либо на кухне между супругами, либо в очень узком кругу друзей или коллег, в котором люди доверяют другу другу, как самим себе. Так вот, в этих случаях народ Туркменистана высказывается по тому или иному поводу, но высказывается тихо и осторожно.
Ветеран водохозяйственной отрасли Сахет-ага утверждает, что в среде работников Минводхоза далеко не все специалисты поддерживают К. Бердымухаммедова, продолжающего осуществлять затею своего предшественника по строительству Туркменского озера в Каракумах и фактически зарывающего в песок миллиарды народных манатов. Но дальше тихого несогласия не идет, потому что никто, начиная от ведущего специалиста и заканчивая министром, не возьмет на себя смелость вслух подвергнуть критике данный проект и открыто указать на очевидные минусы и просчеты.
- Очень многие понимают, какое негативное воздействие на природу окажет в недалеком будущем «Озеро Золотого века», - отмечает ветеран водного хозяйства. – Пока еще и, может быть, лет 10, 15, 20 негативные последствия заполнения впадины Гарашор коллекторно-дренажными водами не проявятся катастрофически, но никто не знает, к чему приведет реализация «мега-проекта» через полвека. Изменения климата в Туркменистана, заболачивание огромных территорий Каракумов очевидны уже сейчас, но мы продолжаем вмешиваться в природу, копая озеро в пустыне и при этом помалкиваем о потерях воды за счет ее фильтрации в песок и испарения, о немыслимых тратах, которые потребуются в дальнейшем на поддержание в рабочем состоянии коллекторов, вырытых средь барханов...Почему молчим? Да потому что знаем: ничто не в силах повлиять, изменить ситуацию, а значит остается только одно – махнуть рукой и произнести традицинное туркменское «ай, боля-да», то есть «ну, и ладно!», став соглашателем и сторонним наблюдателем. Но придет время, и наши потомки не простят нам наше тщедушие и трусость, наше всепрощенческое «ну, и ладно!», - говорит Сахет ага.
Мыслящие люди, которым тревожно за будущее, но которые, к сожалению, предпочитают «не высовываться», есть и в других сферах. Например, в кругу архитекторов, проектировщиков, строителей хорошо известно, что облицовка из белого мрамора не только утяжеляет конструкцию высотного здания, но и создает дополнительную опасность в сейсмоактивной зоне. Но что могут сделать эти мыслящие проектировщики, если самый главный в стране «архитектор» хочет видеть Ашхабад белым городом, дабы от одного только вида туркменской столице у приезжего в страну люда челюсти поотваливались. Они ничего не могут – ни возразить, ни высказать свои опасения, ни предложить свой, более дешевый и более надежный вариант застройки Ашхабада. В их силах только одно - произнести известное «ну, и ладно!».
Да что там какие-то отдельные личности, пусть и талантливые градостроители?! Ведь в стране имеются целые учреждения, на коллективы которых возложены серьезные задачи по исследованию стратегии экономического развития Туркменистана, подготовке научных основ национальных программ, определению основных направлений проводимых в стране экономических реформ, по подготовке научно-экономических прогнозов и предложений экономического развития Туркменистана. Здесь, в первую очередь, имеется в виду созданный уже при К. Бердымухаммедове Институт стратегического планирования и экономического развития. Но сотрудники Института констатируют только то, что угодно правительству, и прогнозируют то, что предначертано и смакетировано в голове президента.
Но повернется ли язык упрекнуть в малодушии кого-то конкретно, пусть даже целый коллектив профессионалов, обвинить их в трусости в тех условиях, которые складываются в стране? Такова туркменская реальность, когда любое мнение, отличное от мнения официальной власти, любое замечание, конструктивная и деловая критика, какой бы аргументированной она не была, будут восприняты, как проявление инакомыслия и нелояльности к системе, а в худшем случае могут быть переквалифицированы в уголовно наказуемые деяния... Получается своеобразный замкнутый круг, имеющий два выхода: сказать себе «ну, и ладно!» и помалкивать – это первый, и второй – заявить о своей позиции и превратиться в изгоя, носить с собой ярлык отщепенца, клеветника. Страх за себя, за будущее своих детей заставляет думающих людей в Туркменистане выбирать первый вариант.
Можно ли разорвать этот круг? Наверное, это в силах лишь Аркадага, волевым решением проявить не мудрость даже, а некую целесообразность, чтобы очевидное сделать вероятным, так, как он сделал в Балканском велаяте, пообещав не выращивать там хлопок. Хватит ли у К. Бердымухаммедова этой мудрости и целесообразности, чтобы исправить и другие ошибки, совершенные за годы независимости, и не допустить новых, не гнаться за новыми мега-проектами, а повернуться лицом к реальным проблемам, покажет только время.
Специально для «Гундогара»

Комментариев нет:

Отправить комментарий