Споря о том, переводить или не переводить казахский язык с кириллицы на латиницу, и подсчитывая, сколько бюджетных средств уйдет на эту затею, Казахстан может пропустить более серьезные проблемы и угрозы, которые уже стоят у границ нашей страны.
Географически располагаясь между Россией и Китаем, Казахстану должен серьезно задуматься о своей независимости. Несмотря на огромные территории, по количеству населения мы в разы уступаем нашим соседям, и будущее, особенно с той экономической политикой, которую ведет сегодня Акорда, весьма печально.
Стоит ли Казахстану опасаться влияния Китая и России? Что нас ждет в ближайшее время и на перспективу? Есть ли шанс у страны найти свою нишу в мировой экономике? Эти и другие вопросы мы задали экономисту Муратбеку Кетебаеву.
Тихой сапой в Центральную Азию
- Муратбек Камалбаевич, свой рассказ в «Фейсбуке» о последних встречах с депутатами Европарламента и сотрудниками Еврокомиссии Вы завершили предположением, что если спрос на казахстанскую нефть упадет и, соответственно, снизится заинтересованность в нас США и Европы, то верхушка Казахстана, чтобы сохранить свою власть и богатства, начнет продавать страну — России или Китаю. Можете обосновать этот свой прогноз?
- Посмотрите на географическую карту. Казахстан располагается в центре Евразийского континента, между Россией и Китаем. Так вот, если отвлечься от нашей суеты и повседневных проблем и начать рассматривать вопрос в масштабах столетия, то нетрудно заметить то, что уже осознал остальной мир — Китай превращается в сверхдержаву, которая через пару десятилетий грозит отодвинуть на вторые роли даже США с их гигантской экономикой и ракетно-ядерным потенциалом.
- Думаете, нам грозит опасность быть захваченными?
- Я далек от мысли, что Пекин готовится силой захватить Среднюю Азию и Казахстан, равно как российские Сибирь и Дальний Восток. В первую очередь потому, что это слишком затратно и сложно, не говоря уже о прямых потерях в результате военных действий. Китайское руководство практично и старается достичь максимального эффекта при минимальных расходах. Более того, в условиях глобализации и интернационализации уже нет необходимости устанавливать прямой контроль над территорией, чтобы получить доступ к природным богатствам, находящимся в ее недрах, или использовать ее экономический потенциал в своих интересах.
Пекин последние десятилетия взял курс на экономическую экспансию, причем не только на Евразийском континенте, а по всему миру. Поройтесь в Интернете, и вы убедитесь, что китайские инвесторы, которых активно поддерживает их государство, пытаются скупить в буквальном смысле все, что представляет ценность. От западных высокотехнологических компаний до права добычи нефти в Казахстане, от земельных участков в Африке до сырьевых межнациональных корпораций. Их успехам сильно способствуют гигантские валютные резервы страны, мировой экономический кризис, цепкость и трудолюбие китайских менеджеров и работников, их способность выживать и зарабатывать в самой неблагоприятной экономической среде.
Вы наверняка знаете, что Китай реально превратился в мастерские мира. Часто покупая в Европе игрушки младшим племянницам, я лично убедился, что китайские товары конкурентоспособны по всему миру, а не только в Казахстане. Но чтобы сохранить эту конкурентоспособность, Пекину нужны, во-первых, дешевое сырье, во-вторых, гарантированные и устойчивые поставки. И одним из важнейших регионов, откуда Китай черпает ресурсы, является наша страна. Не буду напоминать читателям, сколько китайцы дали кредитов Назарбаеву за последнее время, на что они пошли и чем был гарантирован их возврат.
- То есть Вы считаете, что все эти действия Пекина не случайны?
- Уверен, что не случайны. Нас сознательно втягивают в зону экономического влияния Китая, причем это уже четвертая волна подобных действий. Сначала Казахстан был привязан к своему южному соседу тем, что КНР закупала и закупает у нас сырье и полупродукты практически в любом объеме. Затем нас завалили китайскими товарами народного потребления — сначала непродовольственными, а затем и продовольственными. На третьем этапе Китай получил доступ к ряду казахстанских месторождений нефти и возможность экспортировать ее прямо к себе. Сейчас идет четвертый этап — инвестиционный, когда мы берем в долг миллиарды долларов, покупаем на них китайские технологии, оборудование и услуги, обещая расплатиться с кредиторами поставками продукции с новых производств.
- Насколько это опасно для нашей страны?
- Это национальная катастрофа, поскольку казахстанские товаропроизводители, их товары и услуги, целые отрасли и экономика в целом оказались в принципе неконкурентоспособными. По многим причинам, которые — тема отдельного разговора.
Поэтому как бы ни бушевал Назарбаев, как бы ни старались чиновники выполнить его указания по поддержке экономики, развитию несырьевых отраслей, толку от этого не будет. Единственное, что, может быть, вас утешит, мы — не единственные пострадавшие. Китайская продукция захватила как всю Центральную Азию, так и азиатскую часть России. Более того, она на равных конкурирует с продукцией российских товаропроизводителей на европейской части России, в том числе в самой Москве.
- Неужели Назарбаев и его окружение этого не понимают?
- Трудно сказать, осознают ли они размеры этой катастрофы и ее последствия для Казахстана. В любом случае им выгодно молчать, потому что это даже не государственная измена, это вроде библейской продажи права первородства за миску похлебки, поскольку лишает казахстанский народ, казахов их будущего.
Что касается Москвы, то там осознают размеры проблемы и пытаются что-то делать. Например, создав Таможенный союз и планомерно превращая его в Евразийский экономический союз и далее. Ведь хотя первым эту идею действительно выдвинул казахстанский президент, она стала превращаться в реальность только тогда, когда за ее реализацию взялось российское руководство во главе с Владимиром Путиным.
«У Кремля нет другого выхода»
- Но почему именно Кремль настаивает на продолжении интеграции?
- Попробую объяснить. Взгляните еще раз на школьную карту и оцените, насколько уменьшилась зона политического влияния России, скажем, за последние пятьдесят лет. На юге «ушли» Китай, Монголия, Казахстан и Центральная Азия, на западе — вся Центральная и Восточная Европа, Прибалтика, Молдова и Украина.
Между тем риски для страны возросли, потому что теперь помимо старых «игроков» вроде США и сейчас уже объединенной Европы начал быстро и резко усиливаться Китай. Причем в отличие от вышеназванных государств он начал захватывать Россию не кусками, например в финансовом секторе, не в отдельных отраслях и секторах экономики, а целиком — через доминирование на внутреннем потребительском рынке. То есть как бы пожирая изнутри. И чтобы выжить в XXI веке, России нужно что-то противопоставить Китаю.
- А что, собственно, у России есть из того, что можно бы было противопоставить?
- Ракетно-ядерное оружие и политическое влияние в регионе. Вот их Путин и российская элита и пытаются использовать как аргументы в большой геополитической игре. Именно поэтому они и стараются превратить ЕврАзЭС из экономического объединения в межгосударственный союз с наднациональными органами управления.
Среди факторов, которые препятствуют экономической интеграции России и Казахстана, эксперты часто называют схожесть экономик наших стран и их сырьевой характер. По моему твердому мнению, Кремлю не нужны наши сырье и территория. У них своего хватает. Им нужно геополитическое пространство между Россией и Китаем. Нужно в первую очередь, чтобы на это пространство не забрался всеми четырьмя лапами Китай.
Если вдруг Пекин не сегодня и не завтра, а, скажем, через двадцать лет настолько экономически привяжет к себе Центральную Азию и Казахстан, настолько насытит этот регион своими инвестициями, что про государственный суверенитет и независимость наших республик можно будет говорить только теоретически, он фактически прорвется к подбрюшью России. И тогда во второй половине XXI века под угрозой китайской экспансии окажется вся азиатская часть России от Урала до Дальнего Востока. И именно эти ресурсы, а не только Казахстана, нужны Китаю, чтобы успешно решить стоящие перед этой страной национальные задачи.
- Например, стать доминирующей державой мира, чтобы США вместе с Европой подчинялись Пекину?
- Думаю, что так национальные задачи Пекином формулироваться никогда не будут. Это не технологично, а значит — не эффективно. Я допускаю, что после очередного десятилетия внешнеполитических, внешнеторговых, социально-экономических и научно-технических успехов в Пекине могут появиться горячие головы и начать говорить нечто подобное, но это будут отдельные выкрики из среды безголовых националистов.
А вот повысить уровень и качество жизни китайских граждан до среднеевропейского уровня и сделать китайскую экономику конкурентоспособной еще и в инновационной сфере — это действительно задача века для китайского руководства. Более того, она осознается как таковая новым руководством китайской Компартии и страны будет реализовываться с присущей и этому народу настойчивостью, трудолюбием, эффективностью и практичностью.
- Что это означает для Казахстана и казахстанцев?
- Это означает, что после завершения четвертого этапа китайского «нашествия», когда начнут действовать крупные промышленные проекты, начатые в последние два-три года под покровительством Назарбаева, нужно ожидать пятого и шестого.
Пятый этап — когда к нам начнут массово приходить китайские инвесторы и инвестировать в сельское хозяйство и перерабатывающую промышленность, в том числе в производство товаров народного потребления.
Расчет простой: в Китае растет стоимость рабочей силы, в результате там начался процесс выноса производства уже из Китая в третьи страны развивающегося мира. Мы с этой точки зрения оптимальны — не нужно далеко возить сырье, перерабатывая его на месте. Плюс у нас много территории для развития интенсивного сельского хозяйства, продукция которого будет востребована в Китае, где налицо острый дефицит посевных площадей и наблюдается их сильная загрязненность. Плюс мы заметно ближе СУАР к крупным центрам потребительского спроса на Евразийском континенте.
Шестой этап — когда вслед за инвесторами к нам начнут переселяться сами китайцы. Более того, этот процесс уже начался, поскольку значительная часть нынешних оралманов — выходцы из КНР, и если до последнего времени они руководствовались больше зовом крови и желанием обрести новую жизнь на исторической родине, то скоро начнут делать это по экономическим соображениям.
Ну а когда к ним массово начнут присоединяться ханьцы, то процесс примет необратимый характер. Противопоставлять этому пустые крики бесполезно. Посмотрите, как громко и массово в России протестуют против иммигрантов из Средней Азии, и все равно последние заполонили Москву и многие регионы — настолько остра нужда российской экономики в дешевой рабочей силе.
Пора бить в колокола
- Вы нарисовали настолько ужасную перспективу, что впору бить в колокола и требовать от Назарбаева немедленного прекращения экономического сотрудничества с КНР и срочного отказа от дальнейшего заимствования там денег!
- Это не поможет. Хотя бы потому, что у Назарбаева просто нет свободы рук и он обречен бежать по колее, которую вырыли для него объективные обстоятельства и его предыдущие ошибки. Если уж российские, американские и европейские товаропроизводители, товары и услуги проиграли конкурентную борьбу китайцам, то нам, как говорится, и бог велел.
Наша проблема заключается в том, что мы так и не смогли нащупать те относительно немногочисленные ниши в мировом и региональном разделении труда, которые мы могли бы занять и, опираясь на них, начать развивать собственную несырьевую экономику. И вина за это на 100% ложится на бессменного казахстанского президента.
Что касается субъективных ошибок Назарбаева, то их множество. Самая принципиальная — авторитаризм и авторитарная политическая система, причем на сегодня в своей завершающей стадии — забронзовевшего маразма. Рыночная экономика основана на свободно действующем субъекте, ну а казахстанец не может быть свободен экономически, потому что он несвободен политически.
Еще одна зримая, но куда более частная ошибка — захват «БТА Банка» четыре года назад. Это сильно отпугнуло западных инвесторов и закрыло внешние рынки заимствования для всех казахстанских финансовых институтов. В результате Назарбаеву пришлось просить деньги у Китая, который с удовольствием их дал, но очевидно, что возврат китайских займов гарантируется не только юридически оформленными залогами, но и всей мощью этой страны. Кинуть КНР, как кредиторов БТА, не получится.
- Что, по Вашему мнению, должна делать в таких условиях наша страна?
- Наша проблема заключается в том, что мы слишком маленькая страна. На большой территории проживает только 17 миллионов человек населения. Грубо говоря, это чуть больше 1% от общей численности китайцев и порядка 12% — от числа россиян. По отношению к Китаю мы фактически один район, по отношению к России — одна область. То есть песчинка.
Можно колотить понты, как это делает Назарбаев, и изображать из себя деятеля мирового или даже межпланетного масштаба, но толку от этого мало. Можем ли мы снизить зависимость от этих двух государств, например, за счет увеличения доли товаров и услуг казахстанского производства на внутреннем рынке непродовольственных товаров народного потребления? Нет. Можем не просить иностранных инвестиций у Европы, США и Китая? Нет. Можем обеспечить рост внутреннего производства и повышение занятости без иностранных инвесторов? Нет. Подобные вопросы можно задавать себе долго, но ответ будет один — нет.
Между тем агрессивность давления со стороны России и Китая, а также Европы и США на Казахстан будет нарастать. Хотя бы потому, что очень скоро наша страна должна вступить во Всемирную торговую организацию и, соответственно, начать выполнять обязательства, которые она примет в рамках этой процедуры.
Поэтому Владимир Путин и российская элита будут настаивать на переходе от экономической интеграции России, Беларуси и Казахстана к интеграции политической, а затем — включении в этот новый союз Таджикистана и Кыргызстана, а в перспективе — Украины, Молдовы, Туркменистана и Узбекистана.
И поэтому Китай будет всячески стараться завоевать эти же республики экономически. США же и Европа будут пытаться давить на Россию и Китай, чтобы, с одной стороны, использовать их силу против радикальных исламских групп вроде «Талибана», с другой — не допустить своего окончательного вытеснения из этого региона теми же Китаем и Россией. Это большая геополитическая игра XXI века, и Казахстан в ней если и игрок, то третьего эшелона.
Конечно, если бы мы смогли сверхусилиями стать, например, крупнейшим поставщиком продуктов питания в регионе и занять соответствующую нишу на внутреннем рынке Китая, с нами начали бы считаться. Если бы мы ушли от прямой зависимости от конъюнктуры цен и спроса на мировом рынке на нашу нефть и газ, например, за счет развития нефтепереработки, причем на высочайшем технологическом уровне, мы бы стали менее зависимы от других стран. Если бы мы развили транспортные коридоры через свою территорию, сделавшись необходимым элементом мирового разделения труда, то в сохранении Казахстана как государства оказались бы заинтересованными куда больше центров сил.
«Чем черт не шутит, когда бог спит»
- Вы хотите сказать, что в регионе Центральной Азии и Казахстана разыгрывается большая геополитическая игра и мы, наша страна и ее народ, в этой игре всего лишь «шестерка»?
- Да. Как ни обидно это для Акорды и лично так называемого лидера нации.
Кстати, вы, наверное, в курсе, что американская компания ConocoPhillips продает свою долю, 8,4%, в проекте разработки месторождения Кашаган подразделению индийской нефтяной госкомпании ONGC, отвечающему за международные проекты — ONGC Videsh Limited. За 5 миллиардов долларов. Официально, чтобы выполнить свою программу сокращения активов.
Хочу обратить ваше внимание на два важных обстоятельства. Первое — по собственным данным компании, балансовая стоимость активов ConocoPhillips, связанных с Кашаганом, на 30 сентября 2012 года составляла 5,5 миллиарда долларов. То есть инвестор фактически понесет потери в полмиллиарда долларов. Второе — актив продается индийцам, хотя те же китайцы могли спокойно заплатить больше.
Думаю, это не случайно, и не только потому, что другие акционеры Кашагана один раз уже отказались отдать долю китайскому инвестору. Скорее всего, индийцы были выбраны ConocoPhillips по подсказке Белого дома — чтобы уравновесить китайцев в таком чувствительном районе, как Каспийское море. Поэтому я не удивлюсь, если завтра «Самрук-Казына» вдруг решит все-таки купить долю ConocoPhillips за 5 миллиардов долларов, заняв деньги у того же Китая под залог этой же доли.
- Вы считаете, такое возможно?
- Думаю, что маловероятно, но чем черт не шутит, когда бог спит. Дело в том, что в нынешних условиях Китай, как никогда, нуждается в гарантировании поставок как можно более дешевого сырья для обеспечения устойчивого развития своей экономики. И это может подтолкнуть Пекин не просто к активизации своей внешней политики и более агрессивной экономической экспансии, но и даже к резким выпадам, как это, например, случилось в связи конфликтом с Японией и Тайванем относительно островов Сенкаку.
Не забывайте, что мировой экономический кризис сильно ударил по Китаю, и, чтобы преодолеть его, новое руководство этой страны взяло курс на расширение внутреннего спроса и переориентацию на него части производственного комплекса страны. А это не просто изменение стратегии развития.
Если раньше, когда Китай был просто мастерской мира, сокращение поставок сырья, в том числе нефти, черных и цветных металлов, означало, что, соответственно, будут сокращаться экспорт и импорт, расти безработица, то теперь сокращение поставок будет приводить еще к дефициту товаров на внутреннем рынке, что куда более болезненно.
Плюс, поскольку при такой стратегии не удастся компенсировать рост цен на импорт ростом цен на экспорт, Китай становится намного чувствительнее к ценовому фактору: теперь от роста цен будут страдать не зарубежные потребители, а собственные граждане.
Все это означает, что Пекин становится намного более уязвимым к внешним воздействиям, в том числе поставкам сырья, и будет стараться снять эти риски за счет более агрессивной внешней политики. В первую очередь в Казахстане, поскольку мы рядом, богаты полезными ископаемыми, имеем малочисленное население при большой территории, политический режим слаб, коррумпирован и не пользуется поддержкой граждан и все больше держится за счет административного насилия и запугивания.
- В общем, получается что мы, казахстанцы, обречены выбирать между Китаем и Россией? И другого выбора у нас нет?
- Боюсь, что даже такого выбора у нас нет. Два центра силы в мире, которые могли бы еще десяток лет назад сыграть роль уравновешивающего фактора — США и объединенная Европа, сегодня больше заняты собственным выживанием.
Кроме того, США фактически проиграли афганскую кампанию «Талибану», плюс не могут позволить себе снова поиграть в мирового жандарма просто потому, что это не по карману этой пока еще самой богатой и влиятельной державе мира. Поэтому, скорее всего, все будет решаться в негласной конкурентной борьбе-дружбе между Россией и Китаем.
Чем она закончится, предсказать сегодня нельзя в принципе: слишком много факторов, которые невозможно не просто просчитать, но даже предсказать, как они будут действовать — за, против или нейтрально.
Подготовил Нурахмет КЕНЖЕЕВ
Источник: Газета «Рипаблик» №2(02) от 1 февраля 2013 года
Комментариев нет:
Отправить комментарий